Одна только прихожая здесь была как две Эллины квартиры.
— Мне все равно, даже если риелтор называл бы это лачугой, — сказала она. — Я бы от нее не отказалась.
Роган расстегнул плащ и сбросил его на пол в прихожей. То же самое Элли сделала со своим дождевиком. Еще не хватало залить водой место преступления.
Идя на голоса, доносившиеся откуда-то из глубины помещения, Элли осматривала квартиру. Под единственной встроенной полкой в гостиной — разбросанные книги. Пустые ящики тумбы, стоявшей в столовой, были выдвинуты, кухонные шкафчики — открыты.
Пирамидка неиспользованных дров лежала перед очагом; на каминной доске стояла единственная фотография в хрустальной рамке: импозантный мужчина средних лет пожимает руку бывшему президенту. Мужчина показался ей знакомым.
Однако обнаженное тело, раскинувшееся на белых простынях огромной кровати в спальне, принадлежало не человеку со снимка. На тумбочке рядом с постелью лежал аккуратно завязанный узелком использованный презерватив.
Пули прошили тело, кровать под ним и стену за кроватью. Тумбочка и комод были открыты, как и двери обоих встроенных шкафов. Вся мебель была пуста. По сравнению с нею примыкающая ванная комната выглядела вполне безмятежно, лишь стопка полотенец валялась на полу.
Голос из гостиной оторвал Элли от осмотра.
— Робо? Робо! Куда он, черт возьми, подевался?
— Детективы, мне кажется, пришел владелец квартиры. — Полицейский в форме неловко топтался на пороге главной спальни.
— Кто его вызвал? — осведомился Роган.
Патрульный пожал плечами.
— Мы позвонили управляющему домом. А он, наверное, и позвонил владельцу.
— Вас кто-нибудь просил звонить управляющему, офицер? — Роган стиснул зубы, и на виске у него забилась жилка. — Мы вас об этом просили?
— Я разберусь, — пообещала Элли, отодвигая полицейского, бормотавшего сбивчивые извинения.
Она вышла в гостиную и наткнулась на элегантного мужчину среднего возраста в черном смокинге и белом галстуке-бабочке. У него были коротко остриженые серебристые волосы и пронзительные зеленые глаза. Элли узнала в нем человека с фотографии над камином.
Он оглядел ее сверху до низу, очевидно пытаясь понять, что делает в набитой полицейскими квартире босоногая дамочка в бирюзовой льняной блузке и черных обтягивающих брюках.
— Вы кто?
— Детектив Элли Хэтчер, ПУ[4]Нью-Йорка. — Она приподняла крышку футляра с жетоном, крепившегося к ее ремню.
— Судя по босым ногам, одна пара ботинок, стоящих на моем Райане Макгиннессе,[5]принадлежит вам.
— Вы говорите про коврик? — Элли поглядела на узорчатое пространство, отделявшее ее от мужчины в смокинге.
— Это произведение искусства, — возмутился мужчина, — но вам, конечно, это невдомек. Робо, это в чистку! Робо… Я звонил ему сорок пять минут назад, чтобы он разобрался с этим дерьмом. Робо!
Мужчина хотел пройти в спальню, однако Элли подняла руку.
— Я на ваш вопрос ответила, сэр. Теперь моя очередь спрашивать. Кто вы? — Она все еще не могла сообразить, где видела его раньше.
— Я владелец этой квартиры, которую вы, очевидно, присвоили. Робо…
— Робо — атлетически сложенный парень? Шатен, сплошная татуировка на правом плече выше локтя? И лепрекон на левом бедре?
Мужчина заморгал и уставился на Элли.
— Я даже не хочу вникать в ваши инсинуации.
— Никаких инсинуаций, сэр. Допустим, вы никогда не видели татуировку на его бедре. Остальное сходится?
Мужчина кивнул.
— Где он? Я не люблю, когда с важного мероприятия меня выдергивает какой-то там управляющий домом.
— К сожалению, сэр, человек, которого вы называете Робо, мертв. Застрелен в постели — очевидно, в вашей. И лежал он в этой постели обнаженным, если вам интересно.
Мужчина таращился на Элли целые три секунды, затем уголок его рта пополз вверх.
— Вы еще пожалеете об этом, мисс Хэтчер. Я не стану просить вас убрать весь этот кавардак, дабы меня не обвинили в сексизме, но, пожалуйста, пусть один из лакеев, призванных охранять деньги налогоплательщиков, уберет ваши мокрые башмаки с того, что вы так метко назвали моим ковриком. Он стоит больше, чем ваше годовое жалованье.
— Для начала мне нужны ваше имя и какой-нибудь документ, сэр.
— Сэмюэл Спаркс. — Он даже не попытался вынуть бумажник.
— А кто такой Робо?
— Его имя — Роберт Манчини. Он один из моих специалистов по охране. Я названивал ему с того самого момента, как меня вызвали сюда по крайней необходимости, связанной с полицией.
— Специалист по охране. Вы имеете в виду — телохранитель?
Мужчина кивнул, и Элли внезапно соотнесла лицо с именем: Сэмюэл Спаркс — это Сэм Спаркс. Тот самый Сэм Спаркс. Прежде чем ей повезло на сомнительных с точки зрения законности основаниях снять жилье со стабилизированной квартплатой, она изучала бесконечные списки квартир в домах Спаркса, ни одну из которых она не могла себе позволить. Этот человек, по слухам, намеревался купить жилой комплекс «Стайвесант таун», состоящий из ста десяти зданий, и трансформировать его, прежде чем цену перебьет конкурирующий магнат. Этот миллиардер фотографировался с таким количеством первоклассных красоток, что сам превратился в кормушку для папарацци и таблоидов, в том числе тех, что охотно рассуждали насчет сексуальной ориентации самопровозглашенного «вечного холостяка». Элли подумала, что этими слухами и объясняется реакция Спаркса на упоминание о бедре убитого.
Усмешка Спаркса сменилась широкой улыбкой.
— Вы можете извиниться после того, как отсюда уберут обувь.
Не стоит говорить, что Элли так и не извинилась.
— Господин Спаркс, ваша квартира сейчас — официальное место преступления. Мне нужно, чтобы вы ушли.
— Простите, что?
— Вы слышали мою просьбу, сэр?
— Разумеется, слышал, но…
— Тогда я приказываю вам, уже вторично, покинуть территорию. — Элли намеренно использовала властный тон, который вынуждал людей подчиниться.
— Я не собираюсь покидать свою собственную…
— Сэм Спаркс, вы арестованы за неподчинение законному приказу служащего полиции. — Элли жестом подозвала полицейского в форме, который опасливо наблюдал за ними от двери. Он снял с пояса наручники.
— Вы сами исполните долг или это сделать мне? — спросил он.
