своим даром, нужно приобрести все необходимые знания и укрепить тело, иначе магия разорвет человека на части. Печать снималась по завершении третьего курса академии, после сдачи проверочных экзаменов, но у меня… У меня она слетела сама, полтора года назад, когда мне исполнилось двадцать.
На тот момент я думал, что отдам душу богам. Тело будто трещало по швам, грозя разорваться. Мой дар оказался тьмой. Она наполнила собой вены и капилляры, запуская по коже черную сеть. Мне было больно, я корчился в агонии, но с великим трудом, превозмогая себя, смог стиснуть в себе мощь, из-за которой чуть не лишился жизни.
Когда стражи, забравшие меня, узнали, что я только перешел на третий курс, но уже обладаю магией, они пришли в шок. Связались с моей академией и пришедшим в недоумение ректором. Он был в ярости, ведь я скрыл от него и магистров изменения в себе. Это было запрещено и опасно, ведь в любой момент магия могла взять надо мной верх. Для ее усмирения требовались годы.
Я пытался объяснить, что это не проблема, что тьма подвластна мне, но меня никто не слушал.
Было принято решение запечатать мою тьму во избежание беды. Как бы я не бился, сколько бы не кричал, что они совершают ошибку, меня никто не слушал.
Они связались с одним из магов, накладывающих печати на магические потоки, но вместо него пришел Тимирэн Лавьер – ректор академии Иствинд.
Не знаю почему, но он заступился за меня, заверяя, что возьмет ответственность за любые мои поступки.
Судя по всему, этот маг обладал немалым влиянием, так как меня отпустили, не тронув мой дар.
– В понедельник, в восемь тридцать! – сказал ректор, смотря холодно. – Не опаздывай. С этой минуты ты адепт академии Иствинд!
Наверное, он ожидал увидеть на моем лице радость, но ее не последовало. Так мы и простояли молча несколько секунд, буравя друг друга взглядами.
– Понятно, – хмыкнул ректор. – Выбирай, парень, либо обучение в моей академии, либо запечатанные магические потоки.
Что я выбрал, вам известно.
Я был поражен, когда пришел домой и понял, что матушке не донесли о моих приключениях со стражниками. Кого благодарить за это: странного ректора или же нерасторопных стражей, я не знал.
Когда маме стало известно о моем внезапном переводе, на ее лице возникло волнение. Я смог успокоить ее, с обманчивой улыбкой на устах заверяя, что меня пригласили, как лучшего, а это, конечно же, хорошо.
Лекции тянулись долго. Аудитория за аудиторией. Насмешки и колкие словечки в мой адрес. Я не реагировал, хотя внутри все постепенно закипало. Уверял себя, что, если не обращать внимание, от меня отстанут, но интуиция упорно твердила, что мое молчание поведет их дальше – к издевательствам.
«Тогда вам же хуже!»
Не хотел здесь находиться. Принял решение, что доучусь до конца года, сдам все необходимые экзамены, чтобы меня больше никто не мог осудить за то, что моя магия проснулась раньше времени, а потом вернусь в свою прежнюю академию, поближе к дому. Я не собирался оставаться здесь до последнего курса.
Мне было сложно принять, что в будние дни матушка будет одна, без меня. Иствинд находится на границе трех государств, и все адепты жили в общежитии, но на выходные, если у кого-то возникало желание, отправлялись домой. Только это и успокаивало, что хотя бы два дня в неделю я буду рядом с матерью, здоровье которой оставляло желать лучшего.
– Э, ты че здесь забыл?
Лекции закончились, и я покинул здание академии, направляясь к общежитию, в котором меня ждала комната. Идти в нее совершенно не хотелось, поэтому я решил прогуляться, а заодно и территорию посмотреть.
Шел вперед, замечая вдали мощное дерево, пышная крона которого величественно раскинулась в разные стороны. Вот под ним-то я и решил присесть, чтобы немного расслабиться. Но явились те, кого видеть совершенно не хотелось.
– У тебя проблемы со слухом?
– У него проблемы с головой.
Громкий хохот неприятно резанул по ушам.
Нехотя повернулся, смотря с безразличием на трех парней.
– Вали отсюда, – стоявший из них по центру, довольно скалился, думая, что блеснул своим остроумием, – пока цел. Это место наше и таким, как ты, здесь не рады.
2. Не предлагай помощь, если не просят
Дэль
– Даже немного жаль, – донеслось со стороны Силены, – что он не из наших.
«Из наших, – отдалось эхом в голове, когда Тэйрон прошел мимо нас, засунув одну руку в передний карман форменных брюк академии. – Ну да, как же без этого распределения».
Мой отец – герцог. С самого детства я вращалась в высших кругах, частенько бывая во дворце, ведь балы это неотъемлемая часть светской жизни. Аристократы любят блеснуть состоятельностью, выказывая свое положение в обществе направо и налево. Если честно, я не понимала для чего они это делают. Какой смысл мериться у кого на украшении рубин или изумруд поувесистей? Частенько наблюдала, как девушки трещат без умолку, что ткань на платье изготавливалась аж в самих песчаных землях. Или же с придыханием рассказывают, закатывая глаза, что мастер изготовил туфельки точь-в-точь такие же, как у молодой королевы. Может, испытываю безразличие к этому потому что с самого рождения жила в достатке и имела все что душе угодно? Меня не трогали украшения и роскошные одежды, коих в моих комнатах было предостаточно, я предпочитала пышным нарядам с узорами из золотых и серебряных нитей что-то более простое и комфортное, то, что не будет утяжелять каждый мой шаг и путаться в ногах. Мама не одобряла, но я могла пообщаться с прислугой. По началу молодые женщины чувствовали некую скованность в моем присутствии, но потом, стоило мне только появиться на кухне, как передо мной на стол тут же ставили кружку моего любимого липового чая. Может это глупо, но я не разделяла людей на статусы. Как по мне куда важнее то, какой сам человек, а не то – аристократ он или же нет.
– Ты к Элиоту на свидание пойдешь? – хитро прищурившись, прошептала Силена.
– Ты же знаешь, что нет, – пожала я плечами, с задумчивым видом смотря вслед Тэйрону, который уже почти скрылся за углом коридора.
Если бы я не знала его фамилию, то со всей уверенностью заявила бы, что этот парень аристократ. Благородная осанка, неспешная, но самоуверенная походка, пронизывающий до костей, леденящий душу взгляд.
