сын. Его зовут Рэд. Я бабушкин внук. Моего отца зовут Рэд… Отец⁈
«Всё, до́жили, — безрадостно подумал я. — Мне теперь снятся отцы, которые спешат ко мне из глубин моего сознания».
Я глубоко вздохнул, но на этом мой сон не закончился, и пришлось слушать дальше.
— А что мне ему говорить? — невозмутимо ответил мужчина. — Я его просто обниму, как сына.
— Рэд, ему двадцать пять должно быть уже! Двадцать пять! А не пять! — вскипятилась бабушка.
— И что? Он что, меньше от этого сын? — всё также невозмутимо ответил Рэд.
Я начал было фантазировать, что бы я сделал, если бы вдруг нашёлся мой отец и решил меня обнять и… Внезапно проснулся. Ощущение было такое, будто меня застукали за подслушиванием в проёме открытой настежь двери, грубо пихнули за дверь и хлопнули дверью перед носом. Это как-то не способствовало течению моих мыслей в добродушном направлении, и свою мысль я закончил в категоричном стиле бабушки: «Если бы нашёлся мой отец и попробовал меня сейчас обнять? Я бы отпихнул его и послал нахрен».
За окном была ещё глубокая ночь.
«Приснится же такое? Три дня после Совета прошло, а меня, похоже, до сих пор не отпустило… Надеюсь, мне это не будет теперь сниться каждую ночь? Я и так нервный стал последнее время, а такими темпами точно с катушек съеду…»
Чтобы прогнать своё сумасшествие, я снова закрыл глаза и попытался уснуть.
Когда я открыл глаза во второй раз, за окном было голубое небо. Голубое дремирское небо. Впрочем, небо было самое обычное, но резная деревянная оконная рама его делала однозначно дремирским.
Я уже плохо помнил, что мне снилось. Правда, отчего-то был уверен, что снилась какая-то бредятина. Поразмыслить об этом у меня долго не получилось. Я вдруг осознал, что…
«Как-то слишком светло? Чёрт! Кажись, я проспал!»
Пришлось быстро вскочить, одеться и выбежать за дверь. На улице я всё же бежать перестал и пошёл быстрым шагом.
Конечно же, все давно ждали, и ждали явно только меня.
«Блин».
Яроми́р и Мирия́р сидели на скамейке у крыльца дома Яромира и о чём-то оживлённо беседовали. Это были не те два человека, которых я бы хотел заставлять ждать себя. Пусть не хотел и по разным причинам: из уважения к Яромиру и неприязни с Мирияру.
Отношения с Мирияром у нас как-то не сложились с первой встречи. Его оценивающий взгляд, которым он на меня всё время смотрел, меня бесил. Скорее всего, это было одностороннее чувство с моей стороны, ведь Мирияр не выказывал никакой неприязни в мою сторону и всегда был спокоен и невозмутим. Но мне от этого было не легче, пусть я тоже никак свою неприязнь в его сторону и не выказывал.
— Доброе утро, — невозмутимо поздоровался я, подойдя к скамейке.
Унижаться и извиняться за своё опоздание я не стал. Смысл? Лишь отбирать у них ещё больше времени впустую.
— Доброе утро, — спокойно ответил Яромир, вставая. — Раз все в сборе, идёмте знакомиться с вашим новым наставником.
— Доброе утро, — спокойно поздоровался Мирияр.
Никто меня ни в чём не упрекнул, но я решил больше не опаздывать.
Часть 1
Грифоны. Глава 1. Сделка
Леон
За неделю до Совета в Яренке. Первый месяц зимы.
Весталия, по дороге из Дионвеста в Летающую Крепость Нерру.
Бесконечное море жёлтого песка без единого путника тянулось до самого горизонта. Бесконечное голубое небо без единого облачка сопровождало его по дороге. Леону давно казалось, что он навеки застрял между этими двумя бесконечностями, несмотря на то, что грифон его стремительно нёс вперёд.
Леон летел пассажиром, пристёгнутым ко второму седлу грифона. Летать на грифонах ему не понравилось. Ну как? Летать-то понравилось, а вот само «средство передвижения» — не очень.
«Наверное, надо было сначала полетать хотя бы пассажиром на грифоне, а потом соглашаться на сделку с Несси, — думал он. — Но поздно, раз уж согласился. Теперь надо учиться на них летать, нравится мне это или нет…»
На горизонте появилось тёмное пятно и лишило мир вокруг бесконечного однообразия. Вскоре Леон разглядел и три серых башни Летающей Крепости, стоявшей на стоянке посреди пустыни.
Леон оглянулся по сторонам. Грифон, на котором летел Эрик, оказался над ним и немного позади. Эрик, как и Леон, летел пассажиром.
«Какие-то они смирные вдруг стали», — с подозрением поглядывал Леон то на своего грифона, то на грифона Эрика.
Он не знал, радоваться ли ему долгожданной передышке или готовиться к новым виражам. С тех пор, как они пересекли границу пустыни, их грифоны как с цепи сорвались и начали устраивать головокружительные соревнования друг с другом, отчего Леона чуть не стошнило несколько раз. Ему пришлось закрыть глаза и зажать рот рукой, просунув её под маску — это его и спасло от позора.
И всё же Леону повезло: до самой Крепости грифоны летели спокойно, лишь изредка меняясь местами: один летел немного выше над землёй, другой — ниже. Этой передышки ему как раз хватило, чтобы окончательно прийти в себя.
Когда они с Эриком спрыгнули на песок у ворот Крепости, Леон уже не был бледен и твёрдо стоял на ногах. Не то чтобы его тут ждали важные дела — он скорее отправился с Эриком за компанию, но ударить в грязь лицом перед графом Нерро́ном всё же не желал.
Эрик показал страже на входе рекомендательное письмо от графа Мэйнера, и его пустили внутрь. Леон последовал его примеру. Почтовые грифоны и их наездники остались дожидаться пассажиров в пустыне.
По Крепости их вели не то чтобы под конвоем, но в сопровождении двух вооружённых гвардейцев.
«Не связали — уже неплохо», — думал Леон, но его всё не покидало ощущение, что на самом деле он связан по рукам и ногам. Им не разрешалось сделать ни шагу в сторону с дозволенного маршрута.
«Как всё было иначе, когда я посещал Крепость с отцом, — безрадостно думал Леон. — Вот что значит быть на равных, когда приходишь к кому-то в гости без приглашения… Увы, это не про меня сейчас. Интересно, граф нас сегодня примет? И примет ли вообще? То, что нас впустили, ещё ничего не значит…»
Безликая улица однообразных серых домов осталась позади, и теперь Леону было что поразглядывать, а точнее — кого. На площади тренировались наездники боевых грифонов графа Неррона вместе со
