пугающими темпами. Все иные варианты были либо существенно хуже, либо на порядок дороже. А продавать мусульманам лес запретили оба василевса.
На этом война не закончилась. Имперский десант в легких доспехах из проклеенной ткани сбрасывали около городов, где они дотла опустошали окрестности. Это была морская пехота — новый вид войск, который придумал покойный отец. Точно так же на суше действовали арабы, которые появлялись внезапно, грабили и исчезали в пустыне. Только для императорского флота такой пустыней стало море, и отдавать его никто не собирался. Отец на этом настаивал особенно.
В Испании правил король Реккесвинт, и княжна Видна уже родила дочь и двух сыновей. Ей исполнилось двадцать семь, и Виттерих-младший в ней души не чаял, ведь его супруга была красивейшей женщиной Испании. Та земля пережила восстание тарагонского герцога Фройи, который привел орду васконов, и по совету принцессы для осуждения бунтовщиков не стали собирать очередной церковный собор. Каждое такое мероприятие неизбежно заканчивалось ограничением королевской власти (3) и усилением власти церкви. Поэтому всех пленных перебили сразу же, на поле боя, а потом правящая семья долго каялась по этому поводу, делала богатые вклады в монастыри и даже построила очередной собор. Тем не менее, новый опыт признали удачным, и король Реккесвинт наконец-то начал воспринимать свою невестку всерьез. Уж больно она любила театры и охоты, чтобы быть похожей на умную. Впрочем, принцесса Видна постоянно переписывалась со старшими братьями, а агентура в Испании находилась под ее крылом. Она точно знала, у кого попросить совета. Какой бы ни казалась красавица Видна легкомысленной хохотушкой, ей совершенно не улыбалось закончить свои дни в монастыре после убийства мужа. Травить и резать королей в Испании еще не разучились, а знание этой простой истины резко обостряет умственные способности.
Королевства франков грызлись между собой непрерывно, но требовать земли друг у друга не смели. Алкоголик и эпилептик Хлодвиг умер молодым, оставив троих сыновей, и с этим нужно было что-то делать. С одной стороны, обычаи требовали справедливого раздела земель, а с другой — имелся недвусмысленный приказ римского императора, который стал очень удобным поводом на обычаи наплевать. На них и наплевали, сохранив Нейстрию от очередной братоубийственной мясорубки.
В Австразии после смерти плаксы Сигиберта III на трон сел его сын Дагоберт II. В этой реальности он не сбежал в Ирландию от собственного майордома, а казнил его и правил твердой рукой, как и дед-тезка. И никаким «ленивым королем» он точно не был. Он привел к покорности и обнаглевших герцогов Австразии, и ее не менее обнаглевших епископов. И да, он последовательно отбивался от римского влияния, сохраняя независимость Галльской церкви. Впрочем, он неудачно заснул и получил копьем в глаз, но это случится много позже. Пока что Дагоберт молод и силен.
Франки севера все еще были многоженцами, но на юге Галлии от этого обычая уже отказались. В Бургундии, где супругой короля стала княжна Екатерина Святославовна, такая возможность даже не обсуждалась. А в Аквитании всех претенденток на королевскую постель неизменно находили захлебнувшимися в отхожей яме. Королева Радегунда, которую все почитали за образец благочестия и кротости, держала страну и мужа железной рукой. И у нее было очень плохо с фантазией. Она не любила менять подходы, которые уже когда-то принесли свои плоды. Всех шлюх своего мужа Радегунда просто топила в дерьме…
В общем, империя процветала, и даже за Карпатами царил мир. Там все еще правил каган булгар Кубрат. Но так ли было еще пару лет назад? Вовсе нет. Могучий дуб, что держал своими ветвями целый мир, рухнул, и это стало слишком большим соблазном для многих. Случилось именно то, о чем всегда предупреждал отец…
***
Три года назад. Апрель 658 года. Братислава.
Собор святого Николая в столице не мог вместить всех желающих. Он стал самым большим зданием в Европе после святой Софии, но повторить восьмое чудо света никто не сможет еще очень и очень долго. Да никто и пытаться не станет, ведь стоит это столько, что казна просто вылетит в трубу. Тем не менее, в собор Братиславы вмещалось больше двух тысяч человек, чуть ли не пятая часть всех горожан.
Из всех братьев в городе оставался лишь Берислав. Старший брат — в своей столице, в Александрии, Владимир — где-то в Армении, добивает мятежные роды, а Кий вместе с Пятым Молниеносным режет непокорных вислян, отодвигая северную границу от Братиславы. Даже сестра Власта в Константинополе. Она уехала туда с матерью. Золотой род разрастался. В первом ряду стоит императрица Людмила и Ванда, ее неизменная тень. Около нее — Ирмалинда и обе жены Кия. Целый выводок княжичей и княжон выстроился позади взрослых, и возглавлял их девятнадцатилетний Александр Святославич, который заканчивал обучение в университете. Два его брата служили в Сотне, и они тоже стояли в общем ряду, хмуро поглядывая на окружающих. Георгию исполнилось четырнадцать, а Стефану — двенадцать. Юлдуз родила мужу десять детей, но только трое из ее сыновей выжили.
Позади княжеской семьи выстроилась родовая знать, бояре и приказный люд. Тело князя забальзамировали в меду и положили в ледник на неделю. Больше тянуть возможности не было. Кто приехал на похороны, тот и приехал…
— Дорогу! — услышали люди резкий голос.
Кий? Но как? — подумал Берислав. — Неужели аварский гонец сумел найти его? Впрочем, брат все объяснил сам. Людские волны расступались перед ним. Княжичу исполнилось двадцать восемь, и он покорял бы мужественной красотой, если бы не пугал свирепой силой дикого зверя. Даже аварские ханы ежились, когда он смотрел на них, и отводили в сторону глаза. Последние лет пятнадцать Кий не вылезал из походов и появлялся в Братиславе лишь за тем, чтобы заделать одной из своих жен очередного наследника. Дочери короля алеманнов и герцога фриульского приехали в столицу давным-давно, но если посчитать, то собственного мужа не видели в сумме и полугода. Он не слишком любил тут жить, предпочитая загородные имения с хорошей охотой. А общества своих баб Кий не терпел в принципе, а потому брал в постель дочерей крестьян и старост, делая это с неистовством дикого тура в период весеннего гона. Перепуганные девки и слова сказать не смели и лишь молились Богине, чтобы понести дитя от поросли священного рода.
— Двое суток скакал без сна, — шепнул Кий на ухо брату. — Жопу в кровь стер. Ты докопался, кто
