всех известных мне языках, коих было немало, заодно проклиная того, кто не давал мне спокойно спать.
– Открой дверь, Алекс!
Дерьмо, это Нейт.
Можно было бы крикнуть в ответ что-то вроде: «Пусть тебе мама дверь открывает!», но я не мог сказать Нейту подобного. Не тому, кто терпел меня с тех пор, как я узнал… черт возьми, с тех пор как узнал об «этом».
Внутренний голос отругал меня за то, что я не в состоянии назвать свою проблему по имени и фамилии. Прошло два года с тех пор, как моя жизнь кардинально изменилась. Моя жизнь и мое будущее. Но мне было трудно смириться с тем, что судьба так дерьмово относится ко мне. Разве было недостаточно того, что мне пришлось пережить до этого?
Мной вновь завладела тревожность последних семи дней. Меня не покидало отвратительное чувство, словно мне хотелось выбраться из своего тела и броситься на улицу на поиски нового. Я обожал ту жизнь, что с таким трудом добился, и в то же время так отчаянно желал обменять ее на любую другую, поскольку эта больше никогда не будет принадлежать мне! Эта новость изменила все навсегда, и я не был к этому готов.
– Открывай, или я выломаю дверь! – не унимался Нейт.
Я поднялся и подошел к двери гостиничного номера. Передо мной стоял самый большой ублюдок в мире. Ах, и по совместительству, мой лучший друг – Нейт Оливьери. Мы познакомились, когда мне исполнилось семнадцать и я начал проводить свои первые официальные летные часы. Мы с Нейтом одновременно получили степень частного пилота и с тех пор были неразлучны. Забавно, что, несмотря на все эти годы и то, как хорошо мы знаем друг друга, он, похоже, не способен понять некоторые вещи. Например, когда я настойчиво прошу не доставать меня в течение следующих нескольких дней, именно это я и имею в виду. Чтобы он не доставал меня в течение следующих нескольких дней.
– Чувак… мне жаль.
– Пошел прочь, – ответил я.
Я чуть было не захлопнул дверь у него перед носом, но он выставил ногу и помешал мне.
– Об этом ни слова, – сказал он, затем с силой толкнул дверь и вошел в комнату. – Черт возьми, какое животное здесь сдохло?!
Я проигнорировал его и пошел к кровати. Если повезет, мне удастся насладиться еще несколькими часами сна.
– Закрой дверь, когда надоест нести чушь.
Он не дал мне лечь. Нейт встал впереди и преградил мне путь. Я сжал пальцами переносицу и попытался сделать глубокий вдох. «Нельзя терять самообладание! – сказал я самому себе. – Не снова и уж тем более не таким образом».
– У меня для тебя хорошие новости, – объявил мой друг.
– Сделаешь так, чтобы я вернулся на двенадцать лет назад?
– Почти… – ответил он с лучезарной улыбкой. – Я запихну твою задницу в самолет и отправлю тебя так далеко, что, когда вернешься в Лондон, ты станешь новым человеком.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
Нейт улыбнулся, обнажив зубы. Сразу стало понятно, что из такого рвения ничего хорошего не выйдет.
– Мы едем на Бали! – вскрикнул он, распахивая свои объятия.
– Что?
Он словно сказал это по-китайски. Я знаю этот язык, но не особо различаю диалекты, поэтому я удивился.
– Мы едем! Оба! Я попытался связаться с Малькольмом, чтобы поехать втроем, как в старые добрые времена, но этот тупица все еще колесит по свету.
– Ты сумасшедший, – ответил я, теряя терпение.
– Будет здорово! Мы будем наслаждаться солнцем, морем, волнами, вкуснейшим наси-горенгом[1]… займемся сноркелингом, покатаемся на водных лыжах, – возбужденно перечислял Нейт, расхаживая взад-вперед по комнате. – Будем валяться на пляже, как сурки, и забудем обо всем этом. Напьемся до отключки, переспим с какими-нибудь симпатичными девушками, которые хотят повеселиться так же, как и мы. А потом… после всего этого… мы вернемся сюда, и ты встретишься с…
– Заткнись, Нейт, – резко оборвал его я. – Заткнись, или, клянусь богом, в следующий раз, когда ты будешь вторым пилотом, я открою кабину, спущусь на две тысячи метров и выброшу тебя из самолета без парашюта. Ты меня понял?
После чего схватил его за руку, вытащил в коридор и захлопнул дверь.
– До чего же дерьмовое пробуждение… – послышались его слова за дверью.
Я плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Вот бы все вернулось на круги своя. Однако какая-то крошечная часть меня знала, что на самом деле мне этого не хотелось. Мне нужно было, чтобы эта сторона одержала верх в этой битве.
Несколько часов спустя, когда я вновь открыл глаза, на несколько секунд мне показалось, что все было по-прежнему. Какое же это прекрасное чувство… Но достаточно было оглянуться вокруг, чтобы понять: все это недалеко от истины. Все и правда осталось как прежде.
Точнее, почти все. Нейт сидел за столом в люксовом номере и печатал что-то на моем ноутбуке. Я провел рукой по волосам и нервно взъерошил их. Я всегда делаю так, когда нервничаю, устаю или переживаю. В тот момент все чувства были умножены на тысячу.
– Что ты здесь делаешь?
– Тебе напомнить, что это мой отель? – ответил Нейт, не поднимая взгляда от экрана.
– Вообще-то, он твоего отца.
– Точно, – криво улыбнулся Нейт.
Нейт – сын владельца сети роскошных отелей Olivieri. Да, это те самые Оливьери: его семья владеет отелями по всему миру. Вместо того, чтобы вести семейный бизнес, их первенец решил стать пилотом роскошных частных самолетов. В принципе, как и я.
– Ты можешь объяснить мне, что ты делаешь в моей комнате с моим ноутбуком?
Нейт на мгновение взглянул на меня поверх ноутбука; свет от экрана усиливал цвет его голубых глаз.
– Пытаюсь достать два билета на самолет первым классом. Рейс Qatar Airways полностью забит придурками, места остались только в экономе.
Я закатил глаза. Спорить с ним об этой прекрасной поездке было бессмысленно. Такой вот Нейт. Он считает, что, толкнув тележку без колес вперед, она куда-нибудь да доберется… и в этот момент я решил, что мне остается лишь надеяться на то, что ему это все когда-нибудь надоест.
Взглянув в окно, я понял, что уже ночь. Наверное, проспал часов пять. Я плюхнулся на диван и провел рукой по лицу. И что мне делать дальше?
Жизнь меня к такому не готовила. Я и близко не ждал чего-то подобного. Мне двадцать девять лет, я жил один с восемнадцати. У меня была любимая работа, я много путешествовал, порой даже больше, чем мне
