мерцает варварский блеск от моей уступки.
Это легко сделать.
Люди не могут не выполнить обязательств по выплате картелю и избежать наказания за это. И человек, к которому мы направляемся в гости, скоро это поймет.
Я верчу нож в руках между беспокойными пальцами. Острый кончик впивается в мой указательный палец, пока струйка крови не вырывается из-под кожи и не стекает по запястью.
Я это замечаю, но не чувствую.
Боль не регистрируется в моем мозгу. Я был в оцепенении в течение многих лет, моя терпимость необычайно высока, притупленная непрерывным кровопролитием. Мое тело — это холст из заживших пулевых отверстий и прижженных ножевых ран, иллюстрирующих войны, которые я выиграл. Я демонстрирую их с такой же гордостью, как и татуировки, покрывающие половину моего тела.
Пока «Роллс» медленно едет по оживленным улицам Лондона, мои мысли возвращаются к моему приезду сюда.
Лондон оказался для нас настолько идеальным местом, что разведчики вернулись со своей миссии с общим посланием — выбор был очевиден. Это был огромный международный город, расположенный достаточно близко к побережью, через который проходило множество законных грузов, чтобы отвлечь от нас внимание, и, что немаловажно, это была точка входа в остальную Европу.
Но это также была очень спорная территория, где почти каждая банда, мафия, картель и преступное предприятие боролись за одну и ту же чертову землю, одни и те же деньги, одну и ту же власть, независимо от глобальной легитимности или нет.
Картель “де Силва“ стоял за спиной крупнейшей преступной сети в Америке. Как только мы исчерпали конкуренцию на Севере и Юге, мы стали искать возможности расширения на Востоке.
О своем присутствии в Лондоне мы заявили тонко, взорвав в разных местностях более пятисот килограммов привозной бомбы. Итальянской, армянской, русской, английской — это не имело значения.
Тьяго де Силва был здесь, и им нужно было это знать.
С тех пор нам пришлось бороться за каждый квадратный дюйм новой территории, которую мы приобрели в Европе. Это был тяжёлый год крови, грязи, пота и смерти.
И я наслаждался каждой чертовой минутой этого.
Адреналин, огромный напор адреналина.
Всплеск азарта при уничтожении врага, будь то один человек или целая армия.
Об их криках, когда они просят о пощаде, а я не даю им пощады, о смехе им в лицо, когда я вырываю им глотки и омываю руки в их крови, о том, как они умирают от моей руки.
Теперь они все стали бояться меня, того, кого они называют «Эль Диабло », и им следует это делать.
Европейское подразделение картеля де Силва принадлежит мне и только мне. Мой отец остается в Колумбии и курирует эту часть бизнеса, а я продолжаю развивать здесь свою империю.
Я король, который не сидит на троне. В ту минуту, когда я освоюсь в этой руководящей позиции, мне перережут горло.
Комфорт — враг амбиций, и маниакальное чувство насилия, которое вызывает у меня насилие, подпитывает меня к новым высотам. Я не остановлюсь, пока Европа не станет полностью нашей.
Полностью моей .
Я полностью поддерживаю репутацию абсолютно безжалостных и беспощадных игроков, которую мы заработали с тех пор, как находимся здесь, она родилась как из необходимости, когда мы противостояли более старым игрокам, так и из чисто инстинктивной жажды мести.
Потому что настоящая причина, по которой я нахожусь в Лондоне, помимо возможностей, денег и власти, причина, по которой я агитировал за то, чтобы именно этот город стал основой нашего расширения, а не другой город, очень проста.
Я собираюсь найти тело Адрианы, и меня не волнует, даже если для этого мне придется сжечь всю чертову страну.
✽✽✽
Глава 2
Тьяго
«Роллс» останавливается перед огромным высотным зданием в Сити. Раздражение катится по спине. У этих чистокровных, щедрых ублюдков из английского общества есть все деньги мира, когда дело доходит до яркой демонстрации богатства, но их нет, когда дело доходит до возмещения долгов.
Дверь открывается, и я выхожу, застегивая пиджак и выпрямляясь в полный рост. Я оценивающе смотрю на здание и этнографический состав людей, суетящихся в оживленном бизнес-центре.
Марко повторяет мои мысли вслух.
— Он возненавидит, что ему здесь противостоят, — говорит он с ухмылкой.
Я хмыкаю в ответ и добавляю: — Я вывешу его за яйца из окна его драгоценного здания, если это то, что нужно, чтобы вернуть мои деньги.
Марко громко смеется и следует за мной, пока я иду к вращающейся двери, они оба обходят меня по бокам и внимательно следят за происходящим вокруг.
— Шеф , — говорит Артуро, — ты еще думал о том, что мы обсуждали?
Я громко стону, отпуская его.
Он не из тех, кто позволит себя отговорить, пока пистолет не будет приставлен к его семейным драгоценностям.
— Ты не можешь продолжать откладывать это, твой отец…
Я поворачиваюсь на пятках и смотрю на него. Он резко останавливается, почти столкнувшись со мной при этом. Большинство мужчин сникли бы под темным взглядом, который я на него навожу, но он только опускает взгляд.
— Ты работаешь на меня или на моего отца?
— Моя верность тебе…
— Хорошо, — говорю я, оборачиваясь.
— И всему картелю де Силва, — заканчивает он.
Я сдерживаю рычание, не желая привлекать к нам внимание до того, как мы войдем в здание.
— Я не затрагиваю эту тему легкомысленно, Тьяго, — продолжает он. Мои глаза сужаются на нем. Он использует мое имя, чтобы успокоить меня, чтобы напомнить мне, что он был моим консильери , моим советником в течение многих лет и по праву заслужил мое доверие. Я неохотно киваю ему, чтобы он продолжал. — Но ты знаешь, что это следующий ход, который нам нужно сделать.
— Мы уничтожили другие картели. Итальянцы съеживаются от страха, что в следующий раз мы обратим на них свое внимание. Армяне — небольшая неприятность. Ирландцы — наши союзники. Русские держатся подальше от нас. У нас прочный союз с Blackdown, который дает нам прикрытие для законного бизнеса. Мы победили. Я не понимаю, почему ты или мой отец думаете, что мне нужна жена. Что именно это мне даст?
— На данный момент мы победили. Мы не должны позволять высокомерию заставлять нас думать, что это делает нас неприкасаемыми. Если ты действительно хочешь укрепить свои позиции в Лондоне, доказать, что война прошлого года не была временным захватом власти, и тебя легко заменить следующим хорошо финансируемым картелем, что дом Де Силва останется здесь навсегда, тогда тебе нужно жениться.
Он распахивает
