мыть не надо будет, сама отмоется в этой яростной схватке с водой.
Ну вот силы стали ее покидать, тяжело дышит, пыхтит, думаю она плохо видит из-за отекшего лица, как только она затихает, я начинаю ослаблять давление на ладонь, пытаясь продемонстрировать ей: успокоишься — отпущу.
Милый дикий зверек, затравленный зверек. Стоило немного ослабить давление на ладонь, она попыталась снова встрепенуться, с третьего раза мы поняли друг друга.
— шшшш — говорю я
Она что-то хнычет в ответ. Это ничего, мы подружимся. Она медленно оборачивается пытается нащупать рукой меня, нашла, одернула руку и свернулась в приступе боли, да малышка надо потерпеть.
Осторожно коснулся ее плеча, давая понять, что жду ее разрешения, она ничего не поняла, просто повернулась ко мне и стоит, что-то лопочет на своем.
— шшш — еще раз шиплю я.
Это она вроде понимает, аккуратно завожу руку за ее талию, не дергается, стоит, видно сил мало, завожу вторую руку под колени, контрольный шшшшш, поднял.
Укладывая на выступ, слышу ее хныканье и стоны, больно малышке.
— Господин позвольте сказать. — Одна из слуг подала голос.
— Ммм — смотрю на нее.
— Человеческие тела сложно удерживают тепло, для этого они носят одежды, вашей гостье может понадобится шкура для сохранения тепла, она ведь раздета.
Киваю, жестом отправляю говорливую служанку за шкурами.
— Нужно очень теплое и мягкое ложе — смотрю на двух слуг, они поспешили выполнять приказ.
Уложил мою девочку и лег рядом, моя магия чувствует, что малышка нуждается в исцелении и окутывает ее, я грею ее своим телом. Слышу стук ее сердца, колотится сильно, боится меня.
Немного отодвинулся от нее и приподнял руки, образуя арку вокруг ее плеч, она лежит спиной, свернулась в клубок, трогать ее сейчас, наверное, нельзя, как бы мне этого не хотелось.
Вроде успокаивается, думаю вымоталась, в напряжении она пролежала довольно долго. Сам провалился в сон. Опять визг вернул меня в реальность, моя птичка трепыхается и плачет, шикаю на нее, не слышит, в охапку и с силой подтаскиваю к себе, разворачивая лицом к моей груди.
Кричит, упирается, из глаз слезы, начала колотить по груди кулачками, пусть, сейчас выдохнется и будет проще договориться, силы ее оставили теперь она прижата к моей груди и хнычет, ох какая ты странная подумалось мне. Хотя чего странного, зверька замучили, еще бы она доверилась тому, кого не знает. За размышлениями малышка перестала плакать, хлюпает носом, спи малышка ты в безопасности. Уснула.
Глава 3
Утро меня удивило девчонка мирно сопит, схватив и прижавшись к моей руке, скорее всего во сне искала тепло. Голое плечо выглядывает из-под шкуры, двигаюсь чтобы укрыть ее, пара зеленых глаз с желтыми цветами в центре уставилась на меня, не двигается, но и не визжит, уже хорошо.
Чувствую, как она напряглась словно пружина, спокойно подтягиваю шкуру накрывая ее, смотрит. Вся эта ситуация заставляет меня улыбнутся.
— Мне нужно знание ее языка, — взгляд уперся в драконицу с синим крылом, — идем в купель.
Послушная слуга прошла по коридору следом за мной, еще по пути чувствую, как разгорается жар в животе и спускается в член. Едва войдя в обитель священной воды, разворачиваюсь и тяну драконицу за руку, ставлю к стене, спиной ко мне. Она покорна, выгибает спину и приподнимает свои ягодицы, отводит тонкий хвост, предоставляя мне обзор своих дырочек, касаюсь ее спины, метка на ее шее начинает жить и святиться.
— Сначала навык, — касаюсь ее шеи своими губами.
— Да господин он ваш, я вся ваша.
Магия начинает переход от ее клейма в мою грудь, новое знание надежно селится во мне, как только переход закончен, беру одной рукой ее бедро, а другой хвост и с силой вторгаюсь в лоно. Начинается дикий танец нашего слияния. Она стонет, я вбиваю в нее все свои эмоции, пережитые за это время, чувствую, что мне мало, я хочу входить глубже, драконицы имеют мягкое и большое лоно, ей нравится такой напор, так она лучше чувствует все действо.
— Подними ногу, — тут же выполняет мою команду.
Открывается лучше доступ к входу в ее тело. Продолжаю входить до конца, драконица тяжело дышит, я кончаю первым. Вынув член и потянув ее за волосы вниз, она встает на колени, принимает мое семя в рот, немного посасывает головку, просит еще.
— Свободна. — Упираюсь рукой в стену.
Дыхание еще сбито, спина и грудь мокрые и горячие от страсти и физической работы. Слуга поднялась на ноги, ушла. Плата за знание. Либо частица жизненной силы, либо кровь, передать частицу можно через слияние, кровь же передавать, я никому не стану, слишком большой риск попасть под влияние чужой магии.
Такое обращение со слугами нормально у драконов, слуги приходят добровольно, добровольно же и принимают печать хозяина, а после устанавливается связь. Все мои драконицы пришли ко мне из-за желания быть с сильным драконом, принести мне потомство. Стать частью меня. Я силен, мой ночной хищник огромен, хоть и не самый большой в нашей сфере, в моей драконьей груди бьется пять сердец, помимо моего. Шестеро драконов я убил и поглотил их сердца. Их силу. Так мы становимся сильнее.
Потомства у меня пока нет. Не хочу выращивать того, кто убьет меня, либо мне придется это сделать, мой мир жесток, нужно быть сильным, либо слугой, либо кормом для сильных. Я выбрал путь силы и преуспел.
Пора на охоту. Голод заставляет идти, выхожу из своего убежища, ветер ласкает, сильными густыми потоками, треплет волосы. Вдох и глаза вспыхивают синим огнем, тело чернеет. Растягивает кожу растущая плоть внутри, там, где были руки теперь крылья, ноги вытянулись в мощные задние лапы с когтями словно из темной стали, хвост увенчан двумя шипами с перепонкой. Спина выгнулась дугой, растянулась, обнажились шипы, лицо стало хищной мордой. Длинные челюсти украшали клыки, которые готовы защитить хозяина или рвать добычу, а голову венчала корона рогов, мой ночной хищник готов лететь на охоту, я готов лететь, крылья словно ночь с редкими пятнами звезд на полотне тьмы.
Глава 4
В голове мечутся мыли, жива, либо умерла и это какой-то странный загробный мир.
У моей так сказать кровати стоят существа похожие на людей, но с хвостами и рогами. Может это ад, но демоны мучить меня пока не собирались, смирно стояли, мне даже кажется, что они заботились обо мне. Тот, что лежал рядом, явно не хотел что-то сделать со мной, ни намека на распускание рук
