буду, честное слово! — взмолился я и, не давая ему ответить, тут же переключил внимание гнома и на более интересные дела — Все забываю тебя спросить, а как там наш второй Страж Смерти? Я ведь ему имя уже придумал!
— Какое? — повелся коротышка, тут же забыв, что хотел меня отругать.
— Рэмбо.
Конечно, прикольнее было бы назвать нового Стража Терминатором, но боюсь, гномы такого длинного имени не одобрят, у них в ходу более короткие имена и прозвища.
— Что за имя такое странное? — почесал репу гном — Никогда такого раньше не слышал.
— Так звали одного великого и непобедимого воина прошлого.
— А… ну, тогда нормально — расслабился Тагрим и, помявшись добавил — Йен, ты пока отсыпался, мы здесь еще раз с военными твоими поговорили… Короче, не переживай, князь, помирились мы. Первый заказ обсудили, тебе осталось только утвердить его. И это… а что с армейским ножом-то твоим…мататутом?
— Мультитулом? А что с ним? Нужно просто сделать опытный образец и испытать его в деле. Крикни парням, чтобы мне бумагу и карандаш принесли…
Дальше мы погружаемся с Тагримом в обсуждение складного армейского ножа. Идея гному очень понравилась — кто, как не оружейник, способен оценить ее по достоинству? Конечно, некоторые инструменты типа отвертки или консервного ножа здесь пока ни к чему, но большая часть набора уже вполне применима в деле. Закончив с рисунками и объяснениями, я предлагаю коротышке.
— Тагрим, не съездить ли нам с тобой в Храм Айрана?
— А осилишь ли, князь?
— Так здесь недалеко. Полежать мне нужно на алтаре, магия плохо восстанавливается.
— Это правильно! — горячо поддержал меня гном — Кто, как не Айран воину сил придаст.
На самом деле, я больше не за себя, а за ас-урум беспокоюсь. Уже пять дней, как меч не отзывается — видимо разрядился мой боевой товарищ, спасая своего нерадивого хозяина от взбесившегося источника. Так что я решительно выбрался из постели, оделся потеплее и, несмотря на сопротивление окружающих, отправился в Храм Айрана. Тагрим с Фридусом конечно, сразу же помчались огонь в чашах разводить, чтобы в храме к моему появлению уже тепло было.
Эверс — сам только недавно очухавшийся после повторной инициации в святилище Мереи, пытался меня уговорить снова к ней отправиться — мол, богиня покровительствует лекарям, и здоровье — это по ее части. Но я реально оценивал свои силы: на лошади до храма Айрана еще как-нибудь доеду, а вот пешком, по горной тропе до святилища Мереи точно не дойду.
А вообще мне почему-то кажется, что после недавнего происшествия, окружающие стали относиться ко мне как-то по-другому. Все словно вспомнили, что Йену Тиссену вообще-то и шестнадцати нет. Лукас целый день не отходит, Фридус вдруг начал вести себя как наседка, а Дианель смотрит на меня так, будто я заново родился. Парни из моей охраны до сих пор переживают, что я чуть не погиб якобы по их вине. Нет, я понимаю, что вовремя появившаяся Тамира отлаяла их от души за то, что не досмотрели за мной. Но виноват-то во всем только я один. Если бы не моя самонадеянность, парням не пришлось бы потом нырять за мной в ледяную воду. И вообще-то я им жизнью обязан, но разве Харту это докажешь?
Ладно… в конце концов, все обошлось, и даже ас-урум проявился на алтаре храма Айрана. Сияет меч пока не в полную силу, но я уже и этому рад. Вот наберусь сил, заряжусь от родового источника, и напитаю его под завязку — будет мой героический ас-урум полыхать, как прежде.
А теперь пора возвращаться домой, дел в Минэе накопилось выше крыши, пока я здесь прохлаждался. Гномов с военными я свел, госзаказ на оружие подписал, еще и два новых источника пробудил, будь они неладны! Заодно разжился у гномов мешочком алмазов для своих экспериментов с огранкой. Ну, а в Охотничий замок, я еще обязательно вернусь!
* * *
…Аш поежился, поведя могучими плечами, и открыл глаза. Холодно… Ему почему-то стало холодно в последнее время, и начало казаться, что раскаленная лава, в которой он плавал, понемногу остывает. Что-то непонятное происходило там, наверху. То, чему он пока не знал названия и причины. Хотя подозревал, что в этот мир постепенно возвращаются истинные боги — те, кого самонадеянные маги считали уже уничтоженными. Сражаться с настоящими хозяевами Риона Ашу совершенно не хотелось, у него просто не было для этого сил. А на последователей, называющих себя темными, больше нет никакой надежды.
Лучшие из них погибли, а новое поколение Темных Лордов слишком слабое. Те, кого демон привык считать своими подданными, стали проводить слишком мало темных ритуалов и приносить недостаточно некротической энергии, Ашу стало ее не хватать. Он надеялся со временем залечить раны и набраться сил, чтобы открыть портал и покинуть этот мир, но эта надежда таяла с каждым годом. Иногда казалось, что здесь просто нет нужного количества энергии, способной излечить демона. И никакие подданные, никакая армия подчиненных Ашу мертвецов, не способны этот факт изменить.
Людишки, которые поначалу забавляли его своими мелкими страстями, теперь не вызывали ничего, кроме раздражения. Что бы он не делал, какие бы справедливые законы в Инферно не вводил, они все равно постоянно возвращались к своим скотским привычкам. Поначалу Аш еще с интересом следил, как его последователи преображают природу и изменяются сами с помощью данной им частицы демонической силы. Демон даже изредка вселялся в подходящие людские тела, чтобы развеять скуку. Но со временем выяснилось, что темная энергия слишком радикально меняет природу всех местных рас, и они теряют способность размножаться. Вернее потомство-то у них рождается, но такое слабое, что не выживает.
Они называли силу Аша темной в противовес той светлой, что была изначально в этом мире, но сами до конца не понимали сути чуждой им некротики, и не стремились ее понять. Все у них неизбежно скатывалось к борьбе за власть между собой и с Островом магов. А в Аше они видели лишь Властелина, призванного взамен первоначальных богов Риона, которых сами же и усыпили еще до его призыва.
Для могущественного демона годы и столетия в этом отсталом мире может, и были всего лишь коротким мигом, но скука и невозможность покинуть его, бесила Аша все больше. Когда людские страсти и интриги перестали трогать его, он стал лишь по инерции поддерживать строгий порядок среди своих последователей и вершить справедливый
