тот момент, когда он оглядывается через плечо и подмигивает мне с чертовой ухмылкой.
Его взъерошенные темные волосы падают на загорелый лоб, а тёмно–карие глаза искрятся удовлетворением. И когда он одаривает меня, как я знаю, фальшиво милой улыбкой, на его правой щеке появляется ямочка. Он в двадцати футах от меня, но я знаю, что она там есть. И это выводит меня из себя.
Он выводит меня из себя.
Дженсен Джонс официально возглавляет мой дерьмовый список.
Но когда я поворачиваюсь лицом к стойке и машу бармену, чтобы тот принес мне ещё выпить, я жалею, что не могу сдержать свой гнев.
Сквозь толпу людей, ввалившихся в бар “Райли”, я всё ещё могу различить, как он помогает рыжей надеть куртку, а затем закидывает руку ей на плечо. Уличные фонари снаружи делают его неприметным.
Это действительно чертовски больно.
Он делает чертовски больно.
Уязвимость пронзает меня насквозь. Мы можем быть частью одной группы друзей, и моя лучшая подруга может встречаться со его капитаном, но я никогда больше не подойду к Дженсену Джонсу.
Этот человек для меня мертв.
ГЛАВА 1
МАЙ, ВОСЕМНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
КЕЙТ
– Хммм, кажется, я выбрал. Лобстер ‘термидор’ будет прекрасно. А как насчет тебя, солнышко? – Том проводит рукой по столу и кладет её поверх моей. Я смотрю на это нежное соприкосновение, но не чувствую никакой привязанности.
То, что я действительно чувствую, ужасно.
Том – один из самых добрых людей, которых я когда–либо встречала, и он заслуживает гораздо большего, чем я могу ему предложить. Он хочет жену и семью, и он определенно хочет улучшить наши отношения после девяти месяцев периодических свиданий.
Я продолжаю нажимать на тормоза, потому что знаю, что это не то, чего я хочу. Никогда ничего подобного.
Я снова опускаю взгляд на меню, ни одно из слов на странице не имеет никакого смысла.
– Я не могу решить, – тихо отвечаю я, убирая свою руку из–под его, чтобы перевернуть карточку меню. Я могла бы сделать это другой рукой, но это показалось мне хорошим предлогом, чтобы снова отстраниться от него.
Он прочищает горло. Я знаю, он чувствует это – что мне это не нравится. Что я отстраняюсь.
Наши отношения исчерпали себя.
Я бы сказала ему, что он не должен принимать это близко к сердцу, если бы это не выглядело безумно бестактным, но это правда – я всегда так делаю. Я не из тех, кто постоянно встречается, но обычно, если я встречаю кого–то, кто мне нравится, я хожу на несколько свиданий, наслаждаюсь сексом, а потом ухожу, прежде чем он проникнется ко мне чувствами.
С Томом я зашла дальше, чем с кем–либо за многие годы. Он полностью в моём вкусе, высокий, красивый и невероятно талантливый юрист. Мы воссоединились на свадьбе друга в прошлом году, зная друг друга со времен колледжа, и, честно говоря, когда он пригласил меня на свидание, я подумала, почему бы и нет? Какой вред может принести немного веселья?
Но вот я здесь, собираюсь разбить ему сердце. И я чувствую себя дерьмово из–за этого.
– Почему бы тебе не взять баранину, и тогда мы сможем разделить блюда на двоих? Я выбирал между этим и лобстером, – прерывает мои мысли Том.
Его красивое лицо мягко освещается романтической обстановкой и свечами. Это действительно прекрасный ресторан в центре Сиэтла. Он приводил меня сюда несколько раз и никогда не сдерживался, чтобы не угостить меня, заставляя чувствовать себя ещё хуже.
– Да, конечно, – говорю я, возвращая меню официанту, когда он подходит к нашему столику, и Том подтверждает наш заказ.
Оставшись одни, Том достает вино из ведерка со льдом и снова наполняет мой бокал.
– Ты выглядишь взвинченной, – он вопросительно поднимает бровь, глядя на меня. – Марк и Дэвид сильно давят на тебя?
Марк и Дэвид Престоны – братья и совладельцы моей юридической фирмы. Они твердолобые юристы, но они никогда не “давят на меня”, учитывая, что я одна из лучших юристов по судебным спорам в штате Вашингтон. Я должна быть лучшей. Я трудоголик, и это всё, что я когда–либо знала.
Наш официант возвращается с хлебом и оливками и ставит их на стол. Я протягиваю руку и отправляю одну в рот. Это действительно превосходная закуска – мы с моей лучшей подругой Фелисити очень сблизились из–за этого.
Я пожимаю плечами.
– Напряженно, но ничем не отличается от обычного.
Брови Тома сводятся вместе.
– Так что тебя гложет?
Фу, я действительно не хотела делать это сейчас, прямо сейчас, когда мы собираемся ужинать, но, честно говоря, когда самое подходящее время с кем–нибудь порвать отношения?
Я делаю глубокий вдох и смотрю ему в глаза, кажется, впервые с тех пор, как он забрал меня сегодня вечером. И после этого я, скорее всего, вернусь домой на Uber.
– Я, я просто...
– Это я, не так ли? Ну, я имею в виду нас, – Том откидывается на спинку стула и поднимает голову к потолку. Закрыв глаза, он медленно качает головой.
– Мне так жаль, Том. Я просто так больше не могу. Это не...
– Пожалуйста, не говори мне, что ты собиралась сказать “дело не в тебе, а во мне”, потому что от этого становится ещё хуже.
Я поджимаю губы и сжимаю их вместе.
– Я не собиралась этого говорить. Я собиралась сказать тебе, что это не то, чего я хочу, и что мы оба хотим разных вещей. Ты хочешь двух и четырех десятых детей и забор и идеальный дом, а я хочу...
Чего именно я хочу?
– Ты хочешь быть такой, какой была всегда, – заканчивает он за меня, вертя в руках стакан с водой, когда наклоняется вперед и кладет локти на стол. – Ты хочешь достичь вершины своей профессии, не отвлекаясь ни на что.
У меня сводит живот от того, как он это произносит. В его тоне нет горечи, но он попадает в точку своими словами – это именно то, о чём я всегда говорила, чего я хотела, и это абсолютно то, к чему я стремилась.
“Кейт должна покорить мир”.
“Кейт, ты не можешь позволить таким мозгам, как твои, пропасть даром.”
“Кейт, ты была лучшей на факультете юриспруденции в Йеле. Не оставляй это без внимания”.
“Тебе нужно сохранить наше наследие.”
Лекцией за лекцией мои родителей наставляли меня на единственный
