совершенство возможно? Видимо, да.
Очередное танцевальное па заставило меня замереть, замечая, что на девушку падают черные перья, облепляя её тело от груди до колен, преобразовываясь в обтягивающий корсет с пышной юбкой. По платью побежали необъяснимые красные искры, а после так и застыли в нём среди перьев.
Брюнетка повернулась ко мне лицом, а я впервые понял, что не знаю её имени. Даже она знала моё, хотя и я помнил его с большим трудом. Но она… как же тебя зовут, прекрасное создание?
Брюнетка резко закончила танец, протянув ладони ко мне.
— Антон, подойди, — попросила она тихим голосом, а я просто не мог не подчиниться.
Подойдя ближе, я заметил, что небо постепенно светлеет, но сейчас это не было важно, ведь я оживал. Я действительно оживал, чувствуя это всем телом: мои мышцы наливались силой, я мог идти ровно, а не качаться, будто скелет, идущий на эшафот, я стал лучше видеть и слышать многое (особенно хлопанье крыльев над моей головой).
Девушка улыбнулась, видя перемены во мне, а я хотел было только спросить, как же её зовут, но она приложила к моим губам ладонь и прошептала:
— Тсс, всё потом, не сейчас.
Я замер, а она раскинула свои ладони и положила их мне напротив сердца. От боли я хотел было вскрикнуть, но стерпел. Стерпел и то, когда черный ворон по мановению руки брюнетки влетел в мою грудь сквозь её руки. Мне было нечем дышать. Я умирал.
Но прошла минута, её руки отпрянули от моей куртки, а я вздохнул. Да, я всё ещё мог дышать! Я быстро расстегнул рваную ткань, заглядывая туда, где пропала птица. Там была татуировка, татуировка, которой не было раньше: черный ворон с распахнутыми в полете крыльями.
— Что это было? — всё ещё задыхаясь, спросил я, замечая невероятное: мой голос вернулся, перестав быть сплошным хрипом.
— Поверь мне, Антон, сейчас это не важно, скоро рассвет, а мне нужно тебя предупредить, — она запнулась, глядя мне в глаза. Казалось, я вижу в них синеву, синеву, которой нет, и не могло бы быть в её черных глазах. Парадокс. — Ты теперь бессмертен и в большей степени неуязвим.
— Я буду жить вечно? — спросил я спокойно, но на самом деле всё ещё не получалось в это поверить.
— Да, практически. Ты можешь умереть только от одного, — тихо ответила она, беря мою ладонь в свою руку.
Я был не против этого жеста, но отвлекаться сейчас от очень сложных к пониманию вопросов не хотелось:
— От чего?
— Ты сможешь умереть, только если сам этого захочешь, — всё также тихо ответила она, не отводя взгляда. — Прости, если ты был против такой участи, но это было необходимо. На самом деле ты умер ещё тогда, в нашу первую встречу, а я оказалась слишком слабой, чтобы признать это сразу же и позволить тебе уйти за Грань.
— Ты спасла меня, — внезапно с пониманием выпалил я, пока всё становилось на свои места.
Вот почему я мог так долго не спать и не есть, вот почему не чувствовал боли и эмоций. Невозможно, но я жил мертвым человеком, а она…
— Да, спасла, но сейчас я не могу остаться, прости, — тихо прошептала девушка, поднимая взгляд на небо. — Рассвет.
Повторив это, увидел то же самое, что и она: солнце всходило, а небо постепенно наливалось красками. Красиво, как же я раньше не замечал этой красоты?
А черноволосая стала медленно таять, всё сильнее с каждым лучом солнца.
— Мне нужно уходить, — уверенно сказала она, вырывая свою руку из моей ладони, но я не дал ей этого, пока медленно не наклонился ниже и не коснулся своими губами её губ, а после не прошептал в ответ:
— До встречи, Смерть.
Она улыбнулась, облегченно, словно сняв все замки и цепи, которые сдерживали её характер. По щеке молодой Смерти скатывалась одинокая черная слеза, а я отпустил её ладонь.
Девушка пропала, только в последний момент мне удалось поймать падающую наземь маленькую черную каплю. Радостно улыбнувшись, я так и стоял, ожидая, когда солнце полностью войдет в свои владения, а я смогу покинуть кладбище, чтобы вернуться сюда этой же ночью.
