ожидания и сосредоточения? А если сейчас твари полезут? Ребята долго не выдержат так. Пока есть несколько минут, надо потратить их с пользой. А именно — восстановить душевные и физические силы. А я сплету-ка заранее еще одно плетение.
— Лана, мы такие идиоты, — вдруг неожиданно признался Майрон.
— Чего это? — удивилась я, не прерывая процесс плетения.
— Да в самом начале обучения, помнишь? Мы пытались тебя магией достать, пакости всякие строили, — предался приятной ностальгии Майрон.
— Да-да, всё ждали, что ты в наши ловушки попадешься. Всё место твоё хотели тебе показать, — поддержал герцога Золан и вдруг расхохотался. И Майрон вдруг тоже скрючился в приступе смеха. Майрон, блин! Тебе нельзя пока смеяться. Кровь из дыры в правом боку уже перестала течь, но рана еще глубокая!
— Вот-вот, я и говорю, идиоты, — ответил Майрон, вытерев слезы боли, выступившие на глазах от резкого смеха. Посмотрела на его рану — легкое слегка задето по касательной. Но уже затягивается. Скорее всего, такой быстрой регенерации помогает его шурш. Мои бальзамы ускоряют заживление ран, но не так быстро, как хотелось бы.
Опять хохочут. Нервное это у них что ли? Ну пусть посмеются. Наверное, это и правда, нервное. Ребята молодые, да ещё и аристократы, а тут такое.
— Как ты нас в блин не раскатала ещё в начале обучения? Зачем терпела? Тебе ведь это раз плюнуть. С твоим то умением обращаться с магией. Так зачем, Лана? Жалела? — спросил Майрон.
— А… ты об этом. Ну, вообще то вы с Золаном в народных забавах «достань Лану» не участвовали, — напомнила я ребятам.
— Народная забава «Достань Лану», слышь, Майрон? Да если б травля была не тебя, а, например, кого-то из нас, мы бы точно калеками были бы, и это при самом лучшем раскладе. Все эти пакости, как ты говоришь, могли серьезно навредить. Понимаешь?
— Не. Не могли. Во-первых, тут есть целители. Во-вторых, я изучала все ваши пакости. Для меня это было обучением, едва ли не лучшем, чем предметы в академии. В-третьих, действительно серьёзные вещи, которые могли навредить другим студентам, я без внимания не оставляла. И с авторами, поверьте мне, беседовала очень вдумчиво. Ну и в-четвёртых, иногда от пакостников мне перепадают весьма интересные вещи и артефакты. Так что для меня эти все пакости очень даже полезны и интересны.
— Лан, а зачем тебе вообще учиться в нашей академии? — спросил Золан.
— Я не знаю самых азов. Стандартов. А без них сложно понимать других магов. То, что знаете вы, для меня новое. Я могу сама что-то изобрести, сконструировать. Но вот элементарных знаний мне не хватает. И не спрашивайте, почему. Так получилось. Так вот. Учеба мне даёт возможность развиваться. То, что нам преподают, я могу переделать на свой лад. Например, плетение щита воды. Если изменить некоторые вектора распределения… Ребята, к бою! Я плету новую бомбу.
Начали лезть одиночные, самые быстрые твари. Ну, минут пятнадцать мы проболтали. Кар обещал сплести за пятнадцать минут. Значит надо ещё немного продержаться. И у меня последний стеамит. Пара секунд и плетение готово. Жахнем на максимум. Активация.
Я устало уселась на землю. Ребята плюхнулись рядом. Что ж, сейчас всё зависит от Кара. Если он успеет, мы выживем. А по-другому и не может быть. Помню, как-то в детстве, мне говорили, что я не пуп земли. Что без меня мир будет таким же. Такие же люди, машины, небо, деревья, эмоции, мечты, желания, семьи и дома. А я не верила. Как так, меня не будет, а мир будет. Такое невозможно. Если есть мир, значит есть и я. Что может быть как-то по-другому — не укладывалось у меня в голове, в сознании. Да и сейчас не укладывается, если честно. Разум, логика говорят одно, а вот всё мое естество — чувствует по-другому.
И это правда. Если меня не будет, то и мира не будет. Ведь весь мир — это то, что я вижу и воспринимаю. Мир каждого человека — он субъективный. И у каждого, и для каждого он свой собственный. Поэтому да, если меня не будет, то и моего мира не будет.
— Так что там с водным щитом? — устало, спросил Майрон.
Ребята тоже понимали, что от нас сейчас ничего не зависит.
— Я на нуле. Магии нет. Не смогу сделать иллюзию плетения. Я лучше вам дома покажу.
— Дома? Ты общагу домом называешь? — спросил Майрон, с какой-то жалостью.
— Эх, ребята. Не понимаете вы одной простой вещи. Вы сами творите свой мир. Этот мир. Вы сами делаете его таким, какой он есть. Этот мир зависит только от вас. Если ты хочешь, чтоб общага была для тебя общагой — то так и будет. А если ты сделаешь из общаги дом, то тоже получишь то, к чему стремился. Есть у меня дом в моих землях. Но, поскольку, я предполагала здесь учиться долгое время, то решила, что не хочу жить в общаге. И сделала из своего номера дом. Эх… Ладно. Вернёмся — позову вас в гости к себе.
— Странные ты вещи рассказываешь, Лана. Но спасибо тебе, что возишься с нами.
— Да ладно тебе, Майрон. Будь уже проще. К тому же толк-то есть, — улыбнулась я, — Вы изменились, стали настоящими. Избавились от навязанных вам обществом и родными рамок и ярлыков. Об одном прошу вас. Будьте осторожны. Общество не любит тех, кто хоть в чём-то лучше. Вам придётся не легко, но вы справитесь. Вы сильные.
— Всё, — сообщил нам Кардэйл, — Поехали к ребятам и потом в академию. Больше нам в этой пустыне делать нечего.
— Профессор Кардэйл, а как же те чудовища, которые уже разбрелись по пустыне? — озабоченно спросил Золан.
— Ими займутся жители этой пустыни. В кои то веки, нажрутся досыта, — устало ответил Кар, и понес нас к ребятам.
Снова сливание энергии в камень. Затем портал и академия. Шествие нашей группы Кардэйл скрыл иллюзией, так что до общаги добрались мы без проблем. А там нас ожидают душ и сон. Всё равно, на остальные занятия мы опоздали безнадёжно. И спасибо Кару, он обещал всё уладить. Самый лучший вампир. Какая же я счастливая. У меня есть такие друзья! А ещё, я живая! И все ребята живы! Криола…
— Лана, Дара, через три часа зайду за вами. Остальные свободны, — распорядился Кар и направился с Криолой в свой профессорский домик.
— Дара, принимаешь у себя душ и переодеваешься. Жду тебя у себя через двадцать минут. У меня покушаем и отдохнём. Потом за нами Кар зайдёт, — сообщила я девушке и направилась к себе.
Сосредоточилась на струях воды, падающих на кожу и стекающих вниз. Вода — это жизнь. Вода разумна. Вода прекрасна, ласкова и приятна. Она обнимает меня, вытягивая из мышц и кожи всю усталость и негативную энергетику. Всё знает и понимает. Насыщенная информацией обо мне, она стекает вниз ласковыми ручейками. Холодная и горячая тонизирует мой организм. Я растворяюсь в этом дожде из струй и капель. Чувствую всем телом каждую каплю живой влаги. Я сама состою из воды, и вода меня исцеляет. Я сама — вода.
Довольно. Больше нет времени. Сейчас придёт Дара. Растираюсь до красна полотенцем, пытаясь содрать весь страх и безнадежность, что чувствовала в пустыне. Надеть халат, перейти за накрытый разными блюдами стол.
— Вот всё понимаю, кроме одного, откуда ты, Ладушка, всё знаешь? И что я буду не одна кушать, и что мы вернулись и нам нужна много калорийная еда. Откуда?! Спасибо тебе, Ладушка и тебе, дедушка Хорохор!
Краем слуха уловив довольный смешок, я открыла дверь постучавшей Даре.
— Ох, Лана. Как же у тебя хорошо в комнате! Каждый раз захожу и прямо душа отдыхает и радуется! — вымученно улыбнулась девушка.
Понимаю её. Почти десять лет считать врагом ту, которая закрыла её собой от смерти. Как ей должно быть тяжело на душе. Но она молодец, держится.
