сломал носы, оправдав свою фамилию, меня стали звать Зверем и больше никто из старшаков не вмешивался в наши отношения с их одноклассницами. Даже выйдя замуж после окончания школы девчата продолжали тайком заниматься с нами любовью, снисходительно относившись к своим суженым.
На призывном пункте нам повезло — нас всех четверых забрали в морскую пехоту и после учебки мы попали в разведроту на Черноморский флот в восемьсот десятую отдельную бригаду морской пехоты.
Перед самым дембелем всей нашей доблестной четверке, получившим за время службы сержантские лычки, особист предложил поступить в Рязанское десантное училище на факультет военной разведки, мы подумали и согласились. Пять лет учебы дали нам не только парашютно-десантную подготовку и горную подготовку на училищном скалодроме, но и навыки боевых пловцов в бассейне. Заметив наши успехи работы под водой в аквалангах и без, из нас стали более углубленно готовить боевых пловцов. Помимо общих занятий по боевому самбо и армейскому рукопашному бою мы стали в числе группы из десяти человек дополнительно два часа в день заниматься с тренером, которого мы знали только как Учителя.
Учитель для начала ознакомил нас с основными связками приемов мировых единоборств: джиу-джитсу, айкидо, южным и северным стилями ушу, муай-тай, тхеквондо, крав мага, русскому стилю. Затем стал учить какой-то совершенно засекреченной технике, взяв предварительно расписку о неразглашении полученных знаний. Приемы чем-то напоминали нашу пластунскую технику и в то же время сильно от нее отличались. Как пояснил инструктор, эта система была создана на основе двух стилей рукопашного боя, которые практиковались еще с древней Руси. Знатоков системы после революции осталось всего трое и их ученики уже после Хрущева оказались в КГБ, где и стали преподавать свое искусство. После распада СССР часть специалистов устроилась в ГРУ. За время обучения нас научили убивать голыми руками и всеми подручными средствами. Наша четверка пришлась по душе нашему Учителю. Возможно на это оказало влияние наше происхождение, а может и то, что мы Учителю показали несколько уловок, которые он не знал, но нам четверым еще добавили три часа ранним утром, из которых час мы изучали аналог цигун, доработанный видно уже с использованием китайских знаний. Медитируя, мы научились высыпаться за пару часов. После медитации мы были бодрее чем после полноценного восьми-часового сна. К третьему курсу мы уже имели на погонах старшинские лычки и командовали отделениями. Да и изучение иностранных языков благодаря медитации ускорилось в несколько раз. Мы изучили практически в совершенстве испанский, итальянский, немецкий, английский, французский, фарси и арабский. Китайский разговорный мы освоили на четверку, а вот писать иероглифами нам еще учиться и учиться! За овладение языками выпускникам училища начисляются дополнительные выплаты к окладу. Так, за знание китайского, арабского и фарси надбавка двадцать процентов, когда за английский и французский — всего десять.
После окончания училища нам присвоили сразу старших лейтенантов и направили служить на Северный флот в отдельный морской разведывательный пункт специального назначения — так он называется в служебных документах. Когда мы выясняли маршрут, по которому нам нужно было добраться к месту службы, нам сказали — Прилетите и скажете местному: «Зверосовхоз» — он сразу поймет, куда вам держать путь. Ваша часть находится вблизи поселка Зверосовхоз.
Бойцов этих элитных подразделений называют «морскими котиками». Разумеется, это неофициальное название. На уставном языке их называют боевыми пловцами, только сути это не меняет. Тот, кому повезло служить в отряде подводных диверсантов, потом всю жизнь с гордостью носит на часах, рубашках и прочих гражданских вещах эмблему всех разведчиков мира — летучую мышь.
Прибыв к месту службы, прошли спецподготовку: получили знания и навыки применения различных взрывчатых веществ, компоненты которых можно купить в любой аптеке. В программе водолазной подготовки морского спецназа есть такие занятия, как выход из подводной лодки, находящейся в погруженном состоянии, и морская прогулка на подводном скутере до места проведения диверсии и обратно. Глубины не позволяют выход на операцию с грунта, поэтому все выходы только с подводной лодки. Существуют два способа выхода: шлюзование (как космонавты на МКС) и свободный выход. При шлюзовании бойцы заползают в торпедный аппарат, заднюю крышку за ними закрывают, аппарат заполняют водой, выравнивают давление с забортным и открывают переднюю крышку. Для свободного выхода создается дифферент на нос, то есть воду перекачивают из кормовой балластной цистерны в носовую, и лодка клюет носом. В торпедном отсеке поднимают атмосферное давление до величины забортного, после этого открывают обе крышки торпедного аппарата, и человек «ныряет» в него. Возвращение на лодку происходит тем же способом, только в обратном порядке. Дело это не такое простое, как может показаться на первый взгляд. В любом случае приходится поволноваться всем — и тем, кто выходит, и тем, кто остается внутри прочного корпуса. Адреналин у диверсантов, находящихся внутри трубы торпедного аппарата, иногда просто зашкаливает ничуть не меньше, чем во время прыжка с парашютом.
Психологи нашей части посоветовали нашу четверку использовать вместе для более эффективной службы и нас направили в отдельную офицерскую роту.
Стрелковая подготовка тоже отличается своей спецификой. Лучшие друзья диверсанта — АДС — автомат двухсредный специальный, АПС — автомат подводный специальный и СПП — специальный подводный пистолет. А к ним прилагается еще целый набор интересных «гаджетов», например, прицел-радар. Боевые пловцы действуют на глубинах до сорока пяти метров.
Общая тактическая подготовка проводится во время полевых выходов. Обычно их организуют зимой. Группу отправляют на недельку в чистое поле — и выживай там, в мороз и стужу, как сумеешь. Боевая подготовка в условиях Заполярья связана прежде всего с тяжелейшими погодными и природными условиями. На начальном этапе учения были нацелены на изучение физических возможностей человека в этих условиях. Так, на первых учениях штатная группа имела задачу высадиться с вертолета с зависания и далее пройти на лыжах около двухсот километров по тундре.
Группы учились выживать в условиях низких температур. Так, например, выполняя боевую задачу, строили иглу из снега и пытались в ней жить. Практика показала, что находиться в таком убежище более двух суток просто невозможно. Несмотря на то, что иглу была построена по всем правилам и имела вентиляционные отдушины, когда разводили внутри нее огонь, стены начинали таять. Спустя несколько часов все, что находилось внутри, становилось мокрым. В условиях Заполярья сырая одежда и снаряжение — это верная смерть. Был случай, когда в их группе прапорщик, всегда отличавшийся трезвостью мысли и спокойствием, после длительного пребывания на холоде в состоянии полнейшей прострации разрубил на своей ладони банку сгущенного молока из сухого
