руководство «семерки» и финт Аркаши был позабыт разведчиками.
В ОБЭПе я прослужил всего несколько месяцев (о причине такой короткой службы я расскажу ниже), но вместе со своими молодыми коллегами мы успели раскрыть пару преступлений. В 1993 году в России еще действовала статья Уголовного кодекса, предусматривающая наказание за незаконный оборот валюты, на сленге валютчиков «бабочка», а в Хабаровске на улице Пушкина уже вовсю меняли рубли на доллары и в обратном порядке ушлые молодые люди, не сильно, впрочем, и скрываясь. Согласно очередному бредовому указанию из Москвы ОБЭПу необходимо было выявить преступление по незаконному обороту валюты. Вместе с операми уголовного розыска Центрального райотдела мы отправились в засаду на улицу Пушкина к Центральному продовольственному рынку, ловить этих самых валютчиков. Здоровенный рыжий молодой парняга, опер с Централки, оглядев с недоверием модных, аккуратно одетых обэповцев, дал установку: «Когда начнется танец с саблями, вперед нас не лезьте, впереди бегут более опытные товарищи со стволами, за ними уже интеллигенты». «Интеллигенты» спорить не стали, что мне не очень понравилось, естественно, я тоже хотел поспеть на «танец с саблями». Рассредоточившись возле валютного пятака стали терпеливо ждать. Через некоторое время потенциальный нарушитель закона сел в автомашину к валютному меняле и после того, как в авто зашуршали купюры, вся «королевская рать» кинулась вытряхивать из иномарки двоих граждан РФ, решивших нарушить закон о валютных операциях. Преступники были задержаны, крупная сумма долларов США и рублей была изъята и обращена в доход государства.
Проанализировав всю нехитрую схему по выявлению состава валютного преступления, мы втроем, проработав всего месяц в милиции, повторили сами всю операцию по задержанию валютных менял без поддержки оперов УГРО, чем немало удивили начальника ОБЭП краевого управления Повозкина, который поругал нас за самодеятельность, но «палкой» остался доволен. Сам Повозкин, проучившись два года в академии МВД в Москве, приехал в Хабаровск уже со столичными замашками. К примеру, руководитель поручил старшим офицерам отдела купить подешевле дорогие капроновые колготки своей супруге на вещевом рынке в районе улицы Выборгская. Меня веселило, как мои опытные коллеги обсуждали модель колготок и, самое главное, как купить эту интимную часть женского туалета и при этом не потерять чувство собственного достоинства.
Теперь о том, почему моя служба в отделе по борьбе с экономическими преступлениями закончилась очень быстро.
В марте 1993 года весь отдел краевого ОБЭП отправился на Воронеж праздновать день торговли на турбазе с одноименным названием. Ближе к полуночи, когда все уже были изрядно пьяны, одному из моих коллег по ОБЭПу понравилась моя красивая будущая жена, и он стал, мягко говоря, оказывать ей знаки внимания, чтобы остудить буйную голову коллеги, мне пришлось нанести в эту голову пару самых простых ударов, что сильно не понравилось другим участникам культурной попойки. За меня вступился мой товарищ по ХВВСУ, борец, весивший в то время килограммов сто двадцать. Белые воротнички не были готовы к банальной пьяной драке на ограниченном пространстве и были успешно нами побеждены с небольшими потерями в виде синяков и ссадин, причем находились старшие товарищи как минимум в трехкратном превосходстве. Тут же на турбазе Повозкин, находившийся подшофе, предложил нам покинуть ряды славной молодой российской милиции. С данным предложением мы с товарищем были категорически не согласны, о чем тут же в резкой форме было сообщено Повозкину: «Товарищ полковник, мы правы, только через суд!» Начальник ОБЭП понимал, что в суде озвучивать все обстоятельства данного инцидента будет явно не на пользу ему самому в первую очередь и приготовился начать долгую процедуру по выдавливанию молодых лейтенантов из отдела. На этом мой оперской путь в органах мог бы и закончиться, если бы не подполковник этой же службы Воробьев Александр Иванович, светлая ему память. Воробьев, используя свои связи, перевел меня и моего напарника по бою на турбазе управления торговли в специальный отдел быстрого реагирования (СОБР) Регионального управления по организованной преступности (РУОП). Именно так тогда называлось наше подразделение, что было поводом для бесконечных шуток, якобы мы организовывали эту самую организованную преступность, а не боролись с ней.
Глава 2. СОБР
С трепетом мы с товарищем, также бывшим курсантом ХВВСУ, входили на базу СОБР, представляя себе спецназовцев былинными русскими богатырями, всех сплошь мастерами спорта по боксу и борьбе, ну минимум по стрельбе, ростом под два метра и с мужественными обветренными лицами. Сам я переживал, как я с ростом сто девяносто сантиметров и весом сто килограммов со своей начальной боксерской базой смогу соответствовать уровню бойца спецподразделения. В итоге мы в отряде оказались самыми крупными и по спортивной подготовке как минимум не уступали уже набранным бойцам спецназа. Подразделение СОБРа было недавно сформировано, поэтому зачеты для вступления в спецназ еще не были готовы. Однако на скорую руку было решено, как нас протестировать. СОБР тогда проводил тренировки в районе заброшенного пятиэтажного здания, расположенного напротив Хабаровской Первой краевой больницы. Для начала нужно было спуститься в альпинистском снаряжении с пятого этажа этого заброшенного здания, притом, что я категорически боялся высоты. Страх полностью ушел, когда командир отделения Миша Шведов, бывший десантник, взяв меня за шиворот нового пуховика (мне не сообщили об импровизированных зачетах, и я пришел, как назло, в новой аккуратной одежде), внимательно посмотрел мне в глаза и вытолкнул с пятого этажа. Мне даже понравилось, когда я мягко проехал на сурах все пять этажей и аккуратно приземлился на кучу какого-то хлама. Следующий этап зачетов был более захватывающий.
Мне предложили сесть в уазик на пассажирское сиденье и изображать бандита, задача СОБРа была остановить УАЗ и задержать импровизированного преступника. Во время движения российского джипа, спецы бросили светошумовую гранату с поэтическим названием «Заря», после чего все дружно кинулись вытряхивать «бандита» из уазика, а Миша Шведов нанес мне около пяти быстрых ударов кулаком в скулу, спасибо, в челюсть не попал. После успешного задержания Шведову пришла мысль повторить данное действо, и задержание условного бандита было повторено. Я уже был порядком разозлен, так как получил несколько весомых ударов в лицо, и моя новая одежда – пуховик и джинсы – была порвана в нескольких местах, как я понимаю, уничтожение новой одежды в период очередного российского кризиса разозлило меня куда больше пропущенных ударов. После остановки с помощью «Зари» чуда российского автопрома, я не стал дожидаться, пока меня вытряхнут с нанесением телесных повреждений из машины, и в момент открытия двери уазика не самым крепким, надо честно признать, бойцом спецназа сам выпрыгнул на спеца. Все остальные собровцы, человека три или четыре, уже падали сверху на нас, причем первым на земле лежал действующий боец СОБРа, а уже на нем удобно расположился и я. Когда пыль улеглась и все пришли в вертикальное положение, с земли поднялся первый кинувшийся к двери уазика боец, изрядно потрепанный и окровавленный после того, как на нем побывала не одна сотня ощетинившихся оружием килограмм. После этого эксперимент с задержанием решено было прекратить, я успешно был зачислен в легендарный СОБР. Второй тестируемый – моего крупного товарища в этот день со мной не было – после внимательного осмотра моей одежды отказался проходить эти веселые испытания, но по каким-то неведомым мне причинам в СОБР был все-таки принят.
В СОБРе было скучно, сидишь себе целыми днями в УВД города, своей базы тогда еще не было, и ждешь, когда кто-то из оперов закажет собровцев на задержание либо на обыск. Коллектив подобрался разношерстный, в основном молодые двадцатилетние парни после учебных заведений, и не всегда высших, либо милиционеры из других служб, привлеченные возможностью получения офицерского звания. В СОБР в отличие от ОМОН все бойцы и даже водители в 90-е были офицерами. Настоящими спортсменами были буквально единицы, чаще люди с уровнем спортивной подготовки, полученной на уроках физкультуры. При этом дисциплина в подразделении была армейская, что больше всего меня не устраивало, в связи с чем я начал искать возможность перевода в оперативное
