стороны. Меч, тем временем, описал дугу и упал чуть поодаль. Но все последующие предпринятые попытки встать были бесполезны. Бабасов начал сближаться, каждую секунду выпуская по две молнии, дабы противник так и лежал.
— Доктор, у нас остановка сердца! — с улыбкой на лице, говорил Бабасов. — Надо реанимировать его! Разряд!
Молния, сорвавшаяся с рук, заставила мышцы Пирсова сжаться. Он только и делал, что дергался. Доспех спасал его, но не мог поглотить весь урон.
— Разряд! О, Великая Электрожаба, мы его теряем!
«Доктор? Электрожаба? Он что, ещё и издевается? — Тамара посмотрела на барахтающегося от боли и тока Пирсова. — Да! Издевается!»
* * *
— А не, вроде не теряем, — зевая, сказал я после одиннадцатой молнии в загривок доспеха. — Пациент будет жить!
Пирсов дергался как ужаленный. Остаточное напряжение, которое даже в землю уходить не успевало, подогревалось новым зарядом. Чувствуя себя в некотором роде врачом, я продолжил шоковую терапию, пока у противника не пошел легкий дымок из-под защиты.
Упс. Перестарался. Загар ему точно будет не к лицу.
Я опустил руку, оглянулся, помахал ручкой Егору в некоторой издевательской манере и подошел к клинку. Взял в руки и приценился. Рукоять была с артефактом. Рубин, который был впаян в ручку, был хранилищем маны. Полезный камушек, да еще и высшего класса.
Род Пирсова точно не бедствует, раз могут дать такому глупому отморозку такую дорогую игрушку. Только вот, забрать ее как трофей я не мог. Для всех я был простолюдином.
Покрутил клинок в руке, да с силой вонзил его в песок в десяти сантиметрах от головы огневика. Тот аж дернулся от неожиданности. Ну, или из-за страха.
Лезвие меча треснуло от силы, с которой я его вонзил, а затем… я чуть-чуть побаловался. Нарушил силу рубина, посылая в рукоять крупицу магического тока. Поэтому, если меч будет восстановлен, артефакт в рукояти — подведет своего владельца. Ну а так как Пирсов был гондоном во всех смыслах, то угрызения совести от мелкой пакости я не испытывал.
Собаке — собачья смерть.
— Ну чего? — я сел на корточки и направил палец на лицо Пирсова, которое тот поднял, отплёвываясь от песка. — Еще поиграем в больницу или сразу пойдем в морг?
На кончике моего пальца появились маленькие разряды, которые щелкали Пирсова по шлему, слегка жаля.
— Сдаешься? Или продолжим шоковую терапию? Ты просто учти, — я нахмурился. — Условия победы никто не озвучил, так что, защищаясь, я и убить тебя могу.
— С… сдаюсь, — прохрипел он. Мотнул головой, еле-еле встал, после чего доспех погас, а затем вяло махнул рукой.
Гвардеец его рода в ту же минуту оказался рядом и, закинув себе на плечо руку господина, поволок его на выход.
Когда я посмотрел на зрителей, а конкретно на Настю, Люду, Верескину и Егора, то не мог не заметить очевидного. Они были в таком афиге, что и словами не передать.
«Что, думали я слабый молниевик, который за себя постоять не может? Хех. Приятно удивлять людей.»
Я вышел с песка, только когда второй гвардеец Пирсова подобрал с песка клинок. Не хватало мне ещё, чтобы какой-нибудь гадкий человек втихаря скомуниздил трофей. А то потом прилетит претензия, мол, я взял. А мне это не нужно, не те приключения, о которых стоит волноваться.
Когда я пересек «двери» клетки, Настя Ежирова требовательным голосом сказала Егору:
— Егор, теперь ты его вызовешь, да⁈
«Хм. Такая дура, что не понимает: Пирсов точно в ближайшее время ни с кем драться не будет. Я ему такую шоковую терапию устроил, что он под себя пару дней ходить будет.»
— Ну, Гоша его так отделал, что он точно не боец сегодня. Да и, — он повернулся к гвардейцам Пирсова, где мой противник лежал на носилках, а рядом с ним было аж три целителя, которые злобно косились в нашу сторону. — Сама видишь. Отдыхает.
Настя же, задирая нос и ухмыляясь, подняла руку и указала на меня.
— А я не про Пирсова сейчас!
Тут я прогадал. Она — дура. Полная.
«Ты чего это, сударыня, удумала, а? Я тебе задницу спас, точнее, твой „бутон“ от клинка насильника. А ты, мадам, еще и пальцем в меня тычешь? Настолько обиделась, что я тебя из туалета выкинул? Так я же и прикрыл твою третьеразмерную грудь, чтобы никто больше не позарился.»
Ох уж эти аристократки.
— Ты это серьезно, Настя? — Егор округлил глаза, посмотрел на нее и покачал головой. — Не-а! Гоша тебя спас вообще-то! За что мне его вызывать?
Настя слушала его с обиженной моськой. Все это время она смотрела на меня то ли с ненавистью, то ли с другими непонятными мне эмоциями. И когда Егор договорил, она опустила голову, зыркнула на Рысевых, развернулась и пошла на выход.
— Давай, догоняй, — подтолкнула Людка брата. — Потеряешь же! Опять накосячит.
Егор тут же ринулся за невестой, пытаясь ее успокоить. Но вот я не мог понять только одного: на кой черт он за ней бегает? Дело в деньгах? В котлах? Или чем там ее род богат?
«Мда. Хлебнешь ты с ней, Егорка, горя. Ты же видишь, какой у нее характер и что мозгов как у кукушки, но все равно бегаешь. Хотя… — я отвернулся от уходящей парочки и посмотрел на изучающую меня Люду. — Может, так оно и должно быть.»
— Чего? — я сощурился, глядя на Люду. — Чего такое?
Девушка только было открыла рот, как Тамара Верескина опять протянула мне документы.
— Бабасов! — она растерянно улыбалась. — Хороший поединок, молодец, — я кивнул в ответ. — Распишитесь, пожалуйста, в документах о зачислении.
— В Училище, да?
— Да, — она дождалась, пока я возьму папку и открою ее, и затем протянула ручку. — Один экземпляр оставишь себе, он тебе понадобится, когда ты придешь в
