которому ей захочется написать, — с улыбкой спросила она.
— Блин, я тебе не сказал… город Лида, воинская часть…
Он назвал пять, ничего не значащих для нее цифр, за которыми скрывалась гвардейская авиабаза, где ждал его возвращения из отпуска старина «Грач» — испытанный временем штурмовик Су-25.
Они начали переписываться, что почти сразу стало достоянием гласности. Почтальонша тетя Галя первой и разнесла новость по селу. Валера рассказывал Любе о полетах, о том, какая красивая сверху земля и каким неожиданным, разноцветным в зависимости от времени и погоды бывает небо, настоящий пятый океан, от которого дух захватывает. Писал о своей эскадрилье, что классные мужики подобрались, надежные в воздухе и на земле, живущие по принципу: один за всех и все за одного.
Люба делилась деревенскими новостями, конечно, куда менее значительными, но, как поняла, интересующими Валеру. Он еще уточнял, мальчика или девочку родила Лида Туренок, кого выбрали председателем колхоза, и правда ли, что их школу из-за малого количества учеников собираются сделать базовой?
Тепло вспомнил, как зимой на лыжах преодолевал пять километров до соседних Озер: так поход за знаниями удачно совмещался с утренней физухой, которая укрепила дух и тело перед поступлением в военное училище.
Валера написал, что ему повезло с местом службы — уютным, красивым городом с женским названием и 700-летней историей.
— Мне кажется, Лида с ее знаменитым замком-крепостью, хранящим много легенд и тайн, наполненным духом средневековья, тебе обязательно понравится.
Это было почти приглашение приехать в гости. Она бы, конечно, с радостью отправилась в неблизкую дорогу, напиши он лишь три желанных для каждой девушки и женщины глагола: люблю, скучаю, жду. Но в конце стояло традиционное — всего доброго, пиши.
«А чего это она себе навоображала?! Какое люблю, если они даже по-настоящему не поцеловались… Тогда ночью, под Старый Новый год, Валера на прощанье по-соседски лишь чмокнул ее на морозе в щечку. Хотя она, конечно, ждала большего. Товарищ лейтенант оказался явно не гусарского роду-племени, почему-то стушевался, постеснялся проявить инициативу, посчитав ее, видимо, преждевременной, а может попросту ждал от нее какого-то знака внимания, сигнала».
Люба к радости родителей вечера просиживала за учебниками, усердно готовясь к поступлению в институт. Считала, что диплом о высшем образовании поможет ей лучше обустроить жизнь, которую она не собиралась проводить в сельмаге.
Глядя как постепенно спиваются, укорачивая себе век еще не старые сельские мужики, осилившие лишь ПТУ, она еще больше уверовала в свое счастье вне Венеры, которое решила искать в большом городе. Мама и папа тоже об этом не раз говорили. Реальный шанс осуществить задуманное — сдать вступительные экзамены.
И Люба Большакова преодолела этот барьер!
Вечером позвонила Валере и, едва справляясь с нахлынувшими эмоциями, пропела в трубку, что зачислена.
— Молодец, поздравляю! Я верил, что у тебя все получится.
Он неожиданно предложил:
— Ты же теперь до 1 сентября птица вольная? Приезжай в Лиду, покажу тебе город, свой самолет, посмотришь, как я живу, — услышала Люба в трубке. — Заодно и студенческий билет обмоем.
Наконец-то в жизни наступила светлая полоса, которую, казалось, уже ничто не может омрачить! Как ни представляла Люба их встречу, не угадала: на КПП воинской части, где она оказалась уже вечером, узнала, что лейтенант Орловский на полетах. Освободится ближе к одиннадцати.
— Ненормированный у вас рабочий день, — заметила вслух.
— Служебный, — сухо уточнил дежурный по КПП. — И самый обычный, только с плановыми полетами.
Оставив в комнате для посетителей сумку, Люба немного прогулялась по авиагородку. Чисто, уютно вокруг. У панельных домов разбиты небольшие цветочные клумбы. В некоторых квартирах уже включили свет, и было видно, как хлопочут на кухне молодые хозяйки в ожидании мужей со службы. Она мысленно представила себя на месте одной из них, и от этой мысли ей сделалось приятно на душе.
Неожиданно Люба услышала где-то сверху нарастающий гул: так обычно бывает накануне сильной грозы. Но на небе ни облачка, и она быстро догадалась, в чем дело, увидев невдалеке с ревом пронесшийся боевой самолет. «Интересно, а вдруг это Валерка был за штурвалом?» — мелькнула мысль.
Медленно угасал теплый летний вечер. Это был незабываемый вечер, подаривший волшебную ночь, невероятно сблизившую их, выросших по соседству, на одной улице.
Через год, в середине августа, они подали заявление в ЗАГС. У нее позади был первый курс института и вся жизнь впереди, у Валеры — очередной отпуск, во время которого он и сделал Любе предложение стать его женой.
Родители молодых быстро организовали свадьбу, на которой от души погуляла вся Венера.
А через два месяца Валера погиб. Его самолет загорелся в воздухе. Руководитель полетов дал команду катапультироваться, но лейтенант Орловский ее не выполнил. Он до последней секунды пытался спасти Су-25, а когда понял, что ему это не удастся, направил пылающий самолет в сторону леса, подальше от города, который ему так нравился.
С места катастрофы передали Любе на память о муже чудом уцелевшие наручные часы «Командирские», которые остановились в момент трагедии, и собственноручно вышитый платочек с пожеланием счастья…
После того черного дня ей показалось, что на землю опустилась вечная ночь. Стоявший посередине плаца гроб, длинная очередь из однополчан, терпеливо ждущих своего часа проститься с сослуживцем, отпевание батюшки, переезд на кладбище, воинский салют, поминки в летной столовой. И снова мозаика из каменных мужских лиц с влажными глазами, и заплаканных, убитых горем, женских, — всё происходило как в тумане, как в потустороннем мире, и будто не с ней.
«За что, Господь, мне кара небесная и муки земные, зачем дал ты мне любовь с такой жгучей, горькой, невыносимой болью?» — не стесняясь, рыдала и, по-бабьи причитая, исступленно спрашивала молодая вдова. Со стороны могло показаться, что она сошла с ума. Кто-то из женщин легонько взял Любу за плечо, прижал к себе, потом поправил ей волосы, погладил лицо, пытаясь хоть как-то отвлечь, успокоить.
— Вам надо немного отдохнуть, пойдемте, — как из-под земли услышала она чей-то тихий голос и покорно повиновалась ему, не смея ослушаться.
На третий день после похорон она ощутила тупую, не проходящую боль внизу живота. В поликлинике Любе посоветовали сделать УЗИ.
Ультразвуковой аппарат показал, что она на восьмой неделе беременности.
— У вас будет ребенок. Слышно сердцебиение плода, у него уже почти сформированы все органы, — огорошила ее врач-диагност.
Будь жив Валера, они бы, счастливые, прыгали от радости! А сейчас она почти равнодушно выслушала новость и пожелание беречь себя, чтобы плод нормально развивался и не случился выкидыш.
Говорят, время наилучший лекарь. Люба так не
