листочек на ощупь я почувствовать не успеваю, поскольку после моего прикосновения всё растение разлетается на светящуюся пыль и всасывается в мой палец. Буквально. Сперва я решаю, что хмель меня догнал… а потом падаю на землю от нестерпимой боли, моментально распространяющейся по всей руке.
– Помогите! Помо… омо… ите… – выдавливаю из горящей огнём глотки, а потом забываю о возможности разговаривать, поскольку всё моё тело начало живьём сгорать изнутри.
* * *
– Она вообще выживет?
– Кто знает? Простой смертный никогда такой энергии внутрь тела не получал.
– Грядёт серьёзное расследование… кому-то всыплют по первое число!
– Верно, наставники это так не оставят.
– Любопытно, это кто ж так жить не хочет, что нарушил главное правило?
– Ты не болтай давай, а энергию в тело направляй: иначе оно язвами от радиации покроется.
– А то я не понимаю! Ещё б знать, не напрасно ли мы тут своё совершенствование тратим на потенциальный труп?!
– Сказали – делай! Вроде держится девчонка.
– А ты что скажешь, Волк? Думаешь, выкарабкается?
– …
* * *
Открываю глаза медленно, боюсь ничего не увидеть. Глаза вполне могли вытечь: я бы вот даже совсем не удивилась! Кажется, тот цветок и впрямь был заражён чем-то нехорошим.
Как на самой большой глубине водится нечто, людям ещё не знакомое, так и глубоко в лесах может существовать что-то опасное и неизученное…
Главное, чтобы цветочек был не из Чернобыля, пожалуйста! Ну мало ли какими ветрами его семечко оттуда могло занести в наш лес?.. Я жить хочу, а не выживать на антидепрессантах до конца своего ограниченного облучением срока!!!
– Пришла в себя? Да ты везучая! – слышу незнакомый весёлый голос и концентрирую зрение.
Ого! Сколько пыли вокруг. Или что это такое мелкое и светящееся на периферии моего зрения?
– Я облучила глаза? – с ужасом спрашиваю.
– Ты всё облучила, – отвечает тот же голос.
– Всё?! – с ещё большим ужасом и уже откровенной паникой переспрашиваю.
– А нечего было Цветок Звёздной Пыли поглощать. Он там явно не для тебя рос, – звучит новый, более спокойный и рассудительный голос.
– Для кого он рос, мы обязательно выясним, – слышу третий голос, и он значительно отличается от первых двух и по тембру, и по силе. – Лер, Дмитрий…
– Наставник! – хором отзываются мужские голоса, а я наконец даю себе шанс рассмотреть своё окружение, отложив все страхи на потом.
Перед моими глазами маячат два затылка, судя по всему, мужских… Они расступаются в стороны – в смысле, молодые люди, не затылки! – и вперёд выходит мужчина лет пятидесяти с короткими, но густыми седыми волосами, аккуратно стриженной, ещё тёмной бородой и невероятно-спокойным взглядом светло-серых глаз; в очень стильном льняном костюме, состоящем из свободных белых брюк и рубахи на запах, он выглядел как миллиардер на отдыхе в Италии.
Если б увидела его в таком виде в Венеции – совсем бы не удивилась.
Но в русском лесу…
А… я всё ещё в русском лесу?
– Мыслительный процесс отражается на лице. Это хорошо. Значит, обошлось без ментальных травм, – кивает модный старец… хотя старцем его называть – такое себе… он вполне ещё мужчина в расцвете сил. Парочке моих однокурсниц однозначно бы понравился!
– Я где? – спрашиваю модного дядю, за спиной которого застыло по молодцу.
Первый был светловолосым юношей лет двадцати двух, аккуратным кудряшкам которого позавидовал бы весь наш женский коллектив. Вот только его обаятельное личико с детскими чертами портил лукавый прищур зелёных глаз с родинкой под левой бровью.
Ненавижу родинки…
Без них лучше!
Второй имел тёмно-русые волосы и слегка отстранённый взгляд холодных голубых глаз. Губы его были тонкими, нос имел лёгкую горбинку, но в общем и целом по обаянию этот молодой человек ничуть не уступал первому, даже обходил, подкупая более спокойным нравом.
Оба молодых человека были в льняных костюмах того же кроя, что и у модного дяденьки, только светло-серого цвета.
Последнего я уже рассмотреть успела, а потому теперь с любопытством ожидала ответа.
– Ты в Академии Совершенствующихся. Добро пожаловать, – произносит последний внушающим доверие голосом. – Как тебя зовут, дитя?..
– Обычно люди зовут меня Лисой, – выдаю на автомате.
Где я, простите, пожалуйста?!
Глава 2
Не всякому Савелью весёлое похмелье
– В смысле – Василисой? – переспрашивает кудрявый с родинкой. – Или Алисой? Я не расслышал. Или просто Ли́сой – как из Blackpink?
– Ты серьёзно? – Смотрю на него тяжёлым взглядом. – Можно не расслышать букву, но не ударение.
– Лер, ты опять злоупотреблял доверием наставников и сидел в интернете? – неожиданно спрашивает дяденька в белом.
– Только когда родителей навещал… Это же не запрещено! – возмущается Лер – ака – взрослое дитя.
– Для совершенствующегося это не полезно, – звучит исчерпывающий ответ.
– Вы просто Ли́су и Розэ́ не видели… – поиграв бровями, отзывается Лер.
Интересно, если бы вместо меня была какая-нибудь Роза, ей бы тоже сейчас досталось?
– Л, и, с, а, – произношу, взглянув в сторону, – ударение на последний слог.
– Будешь у меня Лисонькой, – мягко улыбается Лер.
– Тебе сложно четыре буквы выговорить? – Склоняю голову, глядя на него, как на недоразвитого.
– Итак, ты – Лиса, – обращается ко мне второй молодой человек, останавливая этот театр абсурда; его, судя по всему, звали Дмитрием. – А фамилия у тебя есть?
– А ты думаешь, это было её имя? – хмыкает Лер.
– Оставлю вопрос без ответа, – сухо отзывается Дмитрий.
– Слушай, это прям смешно! Стоит ли рассказать ему…
– Хватит, – останавливает их тот, кого назвали наставником, затем обращается ко мне: – Ты хочешь, чтобы тебя звали Лисой?
– Это моё прозвище. Своим именем я делюсь крайне редко и в основном на официальных документах, – отвечаю ровным голосом без какой-либо драмы в интонациях.
Я уже привыкла к подобным реакциям… от детей или одногодок.
– Понятно, – кивает дяденька, – тогда вставай, Лиса. Ноги всё ещё при тебе, как и остальные части тела.
Слушаюсь совета и приподнимаюсь, обнаружив на себе такую же одежду, что и у них. Только чёрного цвета.
– Простите, а кто конкретно меня раздевал? Хочу знать, на кого заявление в полицию писать, – очень дружелюбно интересуюсь, почувствовав, что никто из окружающих для меня не опасен: не той породы люди.
– Ты до него не доберёшься. Даже если весь полицейский участок приведёшь… ну или попытаешься привести, – усмехается Лер.
Так, ясно-понятно, нашли меня не они.
– Я правильно поняла, что я в какой-то новомодной медицинской академии, где врачи сражались за мою жизнь после облучения цветком… как там его?.. – щёлкаю пальцами, пытаясь вспомнить.
– Цветком Звёздной Пыли, – подсказывает Лер.
– Ну да, Цветком Звёздной Пыли, который вырос в нашем лесу по какому-то трагическому недосмотру? – завершаю свою речь и хлопаю ресницами в сторону трёх мужчин разного возраста.
– Если судить объективно, то цветок вырос на границе территорий, в серой зоне, – произносит Дмитрий.
– Я добралась до него без препятствий и нигде не увидела таблички с надписью «Смерть за поворотом». А он вроде как опасен, – замечаю абсолютно серьёзно, после чего до меня доходит… – Постойте-ка! Сколько я была без сознания? Лето уже прошло? У меня семестр начался?!
– Успокойся, торопыга, – мягко улыбается наставник, – прошла ровно одна ночь. Твои друзья тебя потеряли, конечно, но мы уже взяли ситуацию под контроль. В данный момент ты находишься всё в том же лесу и не в медицинском учреждении, хотя… медициной мы здесь тоже занимаемся.
– Вы сказали, это академия, – напоминаю этому забывчивому, пытаясь визуализировать карту местности.
Не то чтобы я изучала округу, но точно помню, что никаких построек среди зелёных зон леса не было.
– Да, и ты теперь её ученица, – произносит наставник.
Смотрю на него, прищурившись.
Юмор у него странный.
– Если что, я учусь на психфаке, – произношу с особым смыслом.
– Уже не учишься. Точнее, твои документы пока ещё там, но тебе уже оформляют… как это называется? – Он поворачивается к Дмитрию.
– Академический отпуск, – бесстрастно делится тот.
– Да, академический отпуск. Сперва на год, а потом мы что-нибудь придумаем, – кивает сам себе дяденька.
– Ха… ха-ха-ха… – Смотрю на него без улыбки. – Летом никто ничего не делает: у людей отпуск. Вы б хоть проверили информацию перед тем, как тухлыми шутками меня закидывать! И вообще, что это? Вы пытаетесь таким странным способом донести до меня мысль, что я скоро умру? Или мне предстоит тяжёлая операция? Поэтому мне академ оформляют?..
– Ты не скоро умрёшь. Напротив. Переживёшь всех своих знакомых, –
