не всегда предполагает автономное управление и свободу принятия решений. Я, например, не могу решать самые сложные финансовые вопросы, так как, помимо прочего, они также зависят от министерства юстиции, контролируются Региональным агентством здравоохранения (ARS) и утверждаются административным советом университетского больничного центра (CHU). Отношения между людьми изменились, и тем, кто уже работает в компании, нелегко привыкнуть: на смену семейной атмосфере пришла довольно строгая производственная обстановка.
Одиночное вскрытие умерших стало явлением исключительным. Теперь чаще всего это командная работа, а в команде иногда случаются конфликтные ситуации: судьи старой школы очень дорожат своей независимостью и привыкли назначать определенного судмедэксперта по своему собственному усмотрению.
Такая возможность была у них до реформы. Сейчас же выбор судмедэксперта для тех дел, которые поручает нам судья, зависит от заранее определенного графика.
Однако в командной работе есть и большое преимущество! В ходе сложных вскрытий, связанных с особенностями совершения преступления, присутствие второго судмедэксперта и интерна – бесценная помощь. И дело не только в том, что вдвоем легче совершать физические манипуляции с телом, но и в том, что в процессе можно обмениваться мнениями по поводу запутанной картины преступления. Также бывает полезно, если рядом находится опытный патологоанатом. Я очень ценю такую командную работу. Сложные задачи лучше решать совместными усилиями.
Бывает, что необходимо советоваться со следователем, полицейскими или жандармами, и даже, в исключительных случаях, с судьей – они иногда тоже приходят на вскрытия. И еще для фиксации наблюдений в прозекторской присутствует секретарь, а с целью повышения квалификации могут прийти и некоторые медицинские работники из больничных учреждений. Впрочем, тогда людей уже слишком много. Но грех не воспользоваться такой оказией для психологической подготовки тех, кто впервые попал на вскрытие. Если это студенты медицинских факультетов, то мы подробно рассказываем, с чем им предстоит столкнуться. Но, чтобы не шокировать их сразу довольно жесткими сценами, а приучить постепенно, мы показываем сначала фотографии. Мы также даем им некоторые рекомендации, например, по части питания: не стоит приходить в зал для вскрытия на голодный желудок, лучше после плотного завтрака. Впрочем, плотный завтрак не всегда уберегает от тошноты – она возникает внезапно, и своевременно подавить ее порой не так-то просто. Тогда в прозекторской бывает совсем туго: к миазмам разложения добавляется характерный запах рвоты, и тут даже самые стойкие выбегают в коридор.
Именно поэтому, а также чтобы избежать переполнения прозекторской, в ходе реновации мы оборудовали специальные помещения, где полицейские и жандармы могут дистанционно наблюдать за всеми этапами вскрытия тела и сразу же задавать интересующие их вопросы – с залом для вскрытий установлена аудиосвязь. Еще у наблюдающих есть возможность пройти в смежный зал, отделенный большой стеклянной перегородкой, через которую видно, как проводятся все манипуляции с трупом. Такое решение очень разумно: мы уберегаем экспертов-криминалистов от многих минусов непосредственного присутствия на вскрытии и в то же время предоставляем поле для необходимых наблюдений.
В 2020 году мы провели более 650 посмертных судебно-медицинских экспертиз, в том числе и прямо на месте преступлений. Мы также обследовали более 2 500 живых людей. Дело в том, что судебная медицина работает не только с мертвыми телами. С подачи самих судмедэкспертов судебная медицина расширила свое поле деятельности и стала медициной ситуаций насилия. В будущем в этой области произойдет переход на новый этап, когда на смену медицинским констатациям придут терапевтические меры с междисциплинарным подходом: представители самых разных профессий будут оказывать помощь не только жертвам, но и авторам насилия с целью предупреждения таких эксцессов.
Что касается лично меня, то я понимаю неизбежность такой эволюции, но после тридцати пяти лет практики я все-таки предпочитаю работать с мертвыми и теми тайнами, которые скрывает их смерть.
В четырех предыдущих книгах я уже рассказывал об этих тайнах. Очередная часть дополнит ваши представления в данной области, если вы – постоянный мой читатель. А если вы впервые столкнулись с темой судебной медицины, то в полной мере сможете открыть для себя ее реальность, которая имеет мало общего с тем, что мы привыкли видеть в кино и сериалах.
Приятного чтения.
Тот самый диван
Говорить очевидные вещи – все равно что неправильно подавать мяч в теннисе. Прилетит обратно с той же силой. В то утро я не сомневался ни секунды – после вскрытия тела жертвы я уверенно заявил: «Ее задушили». И моментально получил ответ от следователей из подразделения криминальной жандармерии: «Спасибо, мы так и думали». Ожидаемая реакция.
Еще бы. Они приехали на место преступления раньше меня, как только тело обнаружили и безуспешно пытались реанимировать. Прибывшие на место преступления эксперты-криминалисты взяли первые пробы и сразу же заметили следы удушения на шее жертвы. Странгуляционные борозды – классика жанра в криминалистике. Так что в моем «сенсационном» заявлении не было ничего удивительного.
Несмотря на упущенную инициативу, я продолжаю свое собственное расследование, ради которого меня августовским воскресным утром подняли с постели в 6 часов. В ту ночь в деревне, насчитывающей около 700 жителей, праздновали свадьбу. Было много гостей. Возвращаясь домой в 3:25 ночи, одна из подружек невесты обнаружила тело 19-летней Энджи. Она лежала без чувств возле дома своих родителей на окраине деревни, уткнувшись лицом в землю. Праздник моментально закончился для всех, кто еще задержался на торжестве. Два спасателя-добровольца из числа гостей, приглашенных на свадьбу, попытались реанимировать девушку до приезда скорой помощи, которая прибыла по вызову только к 4 часам. Несмотря на все усилия вернуть Энджи к жизни, приехавший врач смог только констатировать смерть молодой женщины. Соседи сообщили бригаде скорой помощи, что в доме осталась маленькая Ева – двухлетняя дочь погибшей. Так как бабушки и дедушки на тот момент не было дома, то врачам пришлось забрать малышку с собой.
Попытка реанимации была совершенно обоснована, но она полностью изменила картину преступления: тело перевернули, передвинули и уничтожили часть улик.
Все это мне как судмедэксперту очень не нравится, но ведь нужно же было спасать жизнь. Воспользовавшись присутствием знакомых специалистов, без лишних свидетелей, я деликатно приподнимаю простыню. Тело Энджи обнажено, так как верхнюю часть пижамы и бюстгальтер разрезали пытавшиеся спасти ее врачи скорой помощи. На ней все еще надеты брюки спортивного типа и видны немного приспущенные на бедрах стринги. У нее голые ступни и абсолютно чистые подошвы ног. Я бросаю взгляд через ограду домовладения и вижу дорогу, покрытую мелким синим гравием. Такой же гравий и у меня дома: если только вы не обладаете магическими способностями
