Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Реакция не заставила себя ждать: мисс Фицхью быстро раскрыла веер и лишила собеседника возможности созерцать ее прелести.
— Не смею вас задерживать, Гастингс. Если не ошибаюсь, миссис Понсонби упорно пытается привлечь ваше внимание к собственной персоне.
— Не ошибаетесь, — пробормотал виконт. — Все они стремятся привлечь мое внимание — женщины, с которыми мне довелось повстречаться.
— Понимаю, к чему это сказано. Хотите услышать в ответ, что меня ваше внимание никогда не интересовало — лишь для того, чтобы возразить, что равнодушие притворно и представляет собой жалкую попытку разбудить любопытство.
Мисс Фицхью говорила лениво, скучающим тоном. А ведь Дэвиду доводилось сердить ее всерьез и надолго. Безразличие страшило виконта больше, чем откровенная неприязнь. Дело в том, что в действительности любви противостоит не ненависть, как принято считать, а равнодушие: невыносимо сидеть рядом с возлюбленной и не чувствовать ничего, кроме скуки и пустоты.
Виконт скептически хмыкнул:
— Мисс Фицхью, подобный образ мыслей был бы чересчур банальным. Разумеется, вы нуждаетесь в моем внимании, но исключительно для того, чтобы швырнуть его мне в лицо. Любое противоречие доставляет вам огромное удовольствие, дорогая.
В зеленых глазах мисс Фицхью вспыхнула искра и погасла так быстро, что Дэвид едва успел это заметить. Он и жил ради подобных редких моментов, когда удавалось заставить ее увидеть его настоящего, а не такого, каким она его считала.
Самой печальной стороной долгой безнадежной любви оставалось то обстоятельство, что в четырнадцать лет Дэвид и в самом деле был не больше чем сопляком, дерзким и в то же время жалким. К тому же во время первой встречи с Хеленой разница в их росте составляла почти полфута — и, увы, не в его пользу: пять футов девять дюймов против пяти и четырех. Наверное, поэтому Хелена смотрела на приятеля брата как на ребенка, хотя и была всего на несколько недель старше. Ну а Дэвид тем временем терзался жестокими муками первой любви.
Отчаявшись честно завоевать расположение Хелены, бедняга виконт начал действовать запрещенными методами. Например, пытался коварно заманить любимую в чулан ради нескольких недозволенных поцелуев. В результате сам он испытывал горькое упоение, а она — ничего, кроме отвращения. И все-таки даже брезгливость казалась лучше оскорбительного безразличия.
К тому времени как Дэвид Хиллсборо смог наконец смотреть на мисс Фицхью сверху вниз — шесть футов два дюйма против пяти футов одиннадцати дюймов, — а детская упитанность растаяла и явила миру черты столь острые, что ими вполне можно было бы гранить алмазы, Хелена твердо и решительно настроилась против давнего знакомого. Ну а Дэвид, теперь уже отнюдь не жалкий, но еще более уязвимый и гордый, чем прежде, считал новую попытку сближения ниже своего достоинства.
И вовсе не потому, что не желал испытывать судьбу. Нет, всякий раз, встречая в свете независимую, уверенную в себе красавицу с пышными волосами и фигурой гибкой и соблазнительной — истинную сильфиду, — виконт Гастингс был готов пожертвовать самолюбием и принести извинения за былую глупость.
Но вместо этого продолжал вести себя по-прежнему несносно. Обидные замечания и комментарии сыпались как из рога изобилия:
— Женский колледж. Кажется, так теперь называют рассадник лесбийской любви?
— Мисс Фицхью, вы занимаетесь издательским делом. Неужели вы считаете, что на свете еще недостаточно плохих книг?
— Восхитительное платье, дражайшая мисс Фицхью; жаль только, что вашей фигуре не хватает еще хотя бы нескольких женственных изгибов.
Непредсказуемые ответы Хелены неизменно распаляли и сердце, и разум:
— Я твердо знаю, почему выбрала именно женский колледж. Но рассадник лесбиянской любви?.. Бог мой, это все равно что найти на только что купленном участке земли золотую жилу. Разве не так?
— Конечно, большинство книг кажутся вам утомительными — ведь вы едва умеете читать. Не переживайте: непременно напечатаю несколько книжек с картинками, специально для вас.
Но острее всего она отразила бессовестный выпад против своей фигуры:
— Дорогой лорд Гастингс, боюсь, плохо вас расслышала. Уж очень невнятно бормочете. Да, так и есть! Рот полон кислого винограда.
Кончиком указательного пальца Хелена провела линию от подбородка до декольте, смерила Гастингса откровенно насмешливым взглядом и удалилась, оставив противника сгорать от любви.
— Вы смотрите на меня в упор. — Требовательный голос Хелены заставил виконта вернуться к действительности.
— Да. Смотрю и печалюсь, предвидя скорое увядание. Сейчас вы все еще подобны цветущей розе, но рано или поздно возраст неминуемо победит в вечной битве с красотой. Никто из нас не молодеет, мисс Фицхью.
Веер затрепетал.
— А вам известно, чего больше всего на свете хотят женщины не первой молодости?
Едва заметная полуулыбка воспламенила вожделение.
— Скажите же!
— Как можно быстрее избавиться от вас, Гастингс, чтобы не тратить остаток драгоценного времени, ловя на себе распутные взгляды.
— Если я перестану смотреть с жадностью, вам станет скучно.
— Почему бы не проверить эту гипотезу? Перестаньте, а лет через десять я расскажу, скучно мне или нет.
Виконт выдержал еще несколько долгих мгновений. Точнее, прекращать процесс созерцания он не собирался — ведь никто не запрещает смотреть из любой точки гостиной, — но пришло время освободить диван подобру-поздорову, пока не прогнали силой.
Он встал и галантно поклонился.
— Уверяю вас, мисс Фицхью, через две недели вы умрете от тоски.
В половине одиннадцатого дамы удалились. Джентльмены выкурили по паре сигар, сыграли несколько партий в карты и в бильярд. В половине первого все разошлись, и Гастингс остался в полном одиночестве.
Однако к себе он не пошел, а вместо этого устроился в глубоком алькове, откуда открывался вид на комнату мисс Фицхью. Безответная любовь заставляла, смотря на затворенную дверь, предаваться мечтам. Внизу мерцала узкая полоска света: должно быть, читает в постели.
Еще несколько страниц.
Хэмптон-Хаус, где сестры Фицхью выросли, не отличался грандиозными размерами. Всякий раз, приезжая в гости к другу, Дэвид ночевал через три двери от комнаты Хелены. Ровно в одиннадцать к ней являлась гувернантка с требованием выключить лампу, и всегда слышался один и тот же ответ:
— Еще несколько страниц.
Как только гувернантка уходила, Дэвид бесшумно выбирался в коридор и смотрел на дверь до тех пор, пока полоска света не исчезала. А потом возвращался к себе, чтобы вновь погрузиться в пучину вожделения.
Привычка сохранилась до сих пор и проявлялась всякий раз, когда виконт и Хелена оказывались под одной крышей.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
