Ты меня не бросишь, Райс? — спросила она, когда я сделал шаг к двери в водную комнату.
Я поднял палец, призывая ее пока помолчать. Отнес Ольвию одежду и, вернувшись к вампирше, шепотом сказал:
— Очень тебя прошу, ради меня, будь к ней добрее. Она мне дорога и я ее тоже люблю. Не разбивай мне сердце, и ей не делай больно. Ты же видишь, что с ней.
— Только ради тебя, Райс. У меня нет причин быть к ней добрее, но я постараюсь, — тоже шепотом ответила вампирша. — Ты останешься со мной?
Боги, какой сложный вопрос! Я не знал, что сказать. Раньше для меня Ольвия значила намного больше, чем кто-либо другой. Но теперь Флэйрин стала мне так же дорога. Я не хотел, просто не мог порвать с ней.
— Райс! — острые ноготки Флэй вонзились в мою руку. — Отвечай!
— Я останусь с тобой и с ней тоже не могу расстаться, — ответил я. — Она же сказала, то письмо ее заставили написать. Позже это обсудим. Спросим, что у нее случилось. Она любит меня, Флэй. Пойми это! И я ее люблю! И тебя тоже…
— Мерзавец! Я бы хотела выпить всю твою кровь… — ее сильные пальцы сдавили мое плечо. — Но тогда не будет тебя… Я не хочу так. Я хочу, чтобы ты был всегда. Я тебя тоже люблю!
Я обнял ее и поцеловал.
— Надо найти решение, моя принцесса. Такое, чтобы не было слишком больно никому. Извини, вернусь к ней. Я сейчас очень нужен ей, — отпустив вампиршу, я направился к плотно закрытой двери.
К моему возвращению Ольвия уже обернулась в себя и даже успела накинуть на плечи мою сорочку. Увидев меня, она отвернулась к стене и снова заплакала.
— Райс, не надо! Не надо этого! — она попыталась вырваться из моих объятий, но я ее удержал. — Все кончено. Мне жить не хочется! Понимаешь?
— Понимаю. Прости, но я из письма понял, что ты решила расстаться со мной. Выбрала Малгара, — я прижался к ней сзади, зарывшись лицом в ее волосы. — Для меня это было огромным потрясением!
— Таким, что ты сразу побежал к вампирше? Ведь меня не было всего несколько дней! Велисса всемогущая, как больно! Лучше бы меня сразу убил Малгар! — она вздрогнула, наверное, вспоминая что-то.
— Так вышло. Вампиры напали на эту таверну, тяжело ранили моего ученика и убили его возлюбленную. Чтобы найти тех негодяев, я вынужден был обратиться за помощью к Флэйрин. За помощь мне Флэй изгнали из клана, — попытался объяснить я, хотя это было лишь половина правды. Ведь я виделся с Флэйрин в ночь, когда вернулся Малгар. Уже тогда мы сблизились почти до отношений любовников.
— Убили? Ту девушку-эльфийку, которую привязал какой-то вампир⁈ — графиня тут же вспомнила мой рассказ о Салгоре и Талонэль.
— Да. Салгор, к счастью, выжил и поправляется. Он лежит через несколько комнат отсюда. Я тебе все потом расскажу. Случилось очень многое, чтобы все пересказать быстро. Но у тебя, как я понимаю, случилось еще больше всего. Одевайся, моя дорогая. Расскажи все сначала ты, но желательно при Флэйрин. Это важно, чтобы между нами было доверие, — я застегнул на госпоже Арэнт верх сорочки, явно великоватой для нее, и подал штаны. — Надень, пожалуйста.
— Скажи правду, ты любишь меня или Флэйрин? Если любишь меня, если ты со мной не играешь, Райс, я могу многое тебе простить. Простить, наверное, все, чтобы ты не сделал. Но если ты меня не любишь, тогда просто нет смысла говорить об этом. Скажи сейчас! Я не могу больше оставаться в мучениях! — Ольвия замерла, прижимая к груди мои штаны.
— Дорогая моя, я люблю тебя всем сердцем. Поверь! Твой слуга знает какое потрясение я испытал от того рокового письма. Но есть еще Флэйрин. Теперь она мне тоже не безразлична. Наверное, тебе трудно это понять и в такое поверить, но, пожалуйста, поверь — это так. Ты сможешь понять меня, если вспомнишь, как я учил тебя разделять внимание. Когда ты одновременно удерживаешь его на разных областях сознания, когда оно есть одновременно и там, и там. Так и с моей любовью: в моем сердце есть и ты, и Флэйрин, — старательно объяснил я. — Ты же знаешь, я — маг. Причем необычный маг, имеющий опыт других миров. Во мне многое устроено иначе.
— Райс… — она покачала головой, со страданием глядя на меня. — Наверное, это возможно, но… Но мне это очень сложно понять. Давай… — она начала неумело надевать штаны, вцепившись в мою руку, чтобы не упасть. — Давай просто простим друг друга. Что будет дальше, я не знаю. Мне очень важно понимать, что ты не злишься на меня из-за письма и прощаешь за ту боль, которую я тебе причинила. Я не должна была этого делать! Но я сделала: из-за большого испуга, из-за злости на Дерхлекса, из-за сумасшествия, которое на меня нашло в тот день.
— Я на тебя не злился. Я лишь не понимал, почему ты так поступила. Чтобы понять, что я не сержусь на тебя, сейчас не нужны мои слова, — я обнял ее и поцеловал в губы. Долго, как это делал в тот последний наш день, когда мы расстались. — Идем в комнату. Дальше поговорим при Флэйрин. Не хочу, чтобы она думала, будто я что-то скрываю от нее.
— Подожди, — графиня едва устояла на ногах, когда я потянул ее за собой, слишком длинные, не застегнутые штаны спутали ее ноги.
Я помог ей с застежкой, и мы вышли. Неожиданно для меня первой заговорила Флэйрин. Она встала из-за стола, где по-прежнему лежала сверкающая горка нашей ночной добычи, и сказала:
— Госпожа Ольвия, я поняла, что с вами стряслась какая-то беда и это письмо не отражает ваши мысли и намерения относительно моего Райса. Я осуждала вас за него в разговоре с господином Ирриндом, говорила, что вы бесчестная женщина, повертели им и бросили. Но теперь начинаю понимать, что у вас были на то какие-то особые причины. Раз так, то я обвиняла вас зря.
— Я еще раз попытаюсь объяснить то, что произошло, — Ольвия, чувствуя себя, неловко стала посреди комнаты, сминая в пальцах край моей сорочки. Без интереса глянула на монеты и драгоценности, лежавшие
