же силами работников экспедиции был окрашен протяженный забор, из бетонных плит, а на место перелаза его, для сокращения пути до автобуса, следующего в Сургут, был уложен толстый слой солидола, сам проверил. Покинуть территорию экспедиции стало возможно только через новую проходную, правда путь до остановки многократно увеличился. Наконец главное, в общежитии были введены проверки санитарного состояния комнат, разрешалось на тумбочке иметь два пустых стакана, три считалось грубым нарушением, проверки проводились комиссией, в кою входили помимо главного организатора, кладовщица, диспетчер, инженеры по ТБ и безопасности. Появились первые признаки незаинтересованности в дальнейшем развитии телеметрии в составе экспедиции. Тут ко мне обратился мой друг из Стрежевого и предложил новую работу.
Предложение я принял, подал заявление на увольнение. Инспектор отдела кадров сказала, будет большая премия за создание телеметрического отряда, а так как я его и создавал, конечно, вместе с другими, то для ее получения необходимо доработать до конца календарного месяца. После увольнения, с премией меня прокинул новый начальник телеметрии, пусть ему икнется.
Итак, отработав последнюю заявку, мы заехали на обратном пути в Нижний Сортым, где я получил в банке расчет, записался на завтрашний день на автобус до Сургута на 15:00, а также купил закуски и спиртное для организации прощального ужина. На него, я заранее пригласил всех ребят с которыми сдружился за время работы. Мы с напарником, с затаренными сумками подошли к двери моей комнаты. На ней висел лист формата А14, на котором в соответствующих траурных цветах был изображен некролог. По центру была расположена моя фотография, надпись над ней гласила: «Здесь жил, работал, гадил», ниже была написана моя фамилия, имя и отчество, по бокам фотографию украшали годы моей работы в экспедиции. От увиденного вначале похолодели руки, один из лучших напарников с которыми меня по жизни сводила судьба, звали его Саша, сказал: «В авторстве сомневаться не приходится». Ужин прошел в теплой атмосфере — вспоминали прежние денечки. На утро я убрал остатки трапезы, помыл стаканы и тарелки, стеклотару сложил в пакет, чтобы выбросить его по пути следования на автобус, раскрыл настежь дверь — для удаления запаха прошедшей пирушки, собрал вещи и одетый прилег отдохнуть дожидаясь времени выхода.
Тут появилась вышеуказанная комиссия, увидев открытую в конце коридора комнату, ее члены всем скопом направились ко мне в гости. Увиденное ими у некоторых членов вызвало явное удовлетворение, видимо они были материально заинтересованы в поимке нарушителей, защелкал фотоаппарат, «чекист» спросил: «Гаврилыч, ты почему такой спокойный, тебе же «пи&дец» пришел?». На что я, улыбаясь, сказал: «На входной двери все написано!». То что гости обнаружили, их явно расстроило, кладовщица спросила: «Ты все?» — я ответил: «Автобус в 15:00». Очень разочарованные, такой жирный улов сорвался с крючка, гости дружно засеменили к выходу из общежития, резонно рассудив что искать нарушения в других комнатах им смысла нет. Из щелей, приоткрытых дверей расположенных с двух сторон коридора, обитатели иных комнат, показывали вдогонку членам комиссии приличные и неприличные жесты — приятное воспоминание!
