этого мужчину. Точно дурааааа... Размечталась!
Завтра надо рано встать. Очень рано. Я так мечтала получить это место, мне так нравится моя работа: сидишь, неспешно тянешь чай или кофе и пальцы летают по клавиатуре, выстукивая из слов предложения сказок. Да-да, я переводчик детских сказок. Как раз для меня.
Потягиваю через трубочку сок, когда вдруг чувствую сильную руку на своем локте. Какой-то потный лысый мужик что-то мне говорит и тянет за собой. Вырываю локоть и пытаюсь отойти. Мужик достает мобильный, смотрит на фото и на меня, кивает кому-то в зале и продолжает тащить к выходу. Да что им нужно?!
У меня паника, я кричу, чтобы меня отпустили, и я никуда с ними не пойду. Кто бы меня слушал?! Где Аленка, где охрана, черт возьми???
На улице свежо. Хоть и апрель в этом году теплый, но в футболке и юбке на улице делать нечего. Я знаю, что в рюкзачке за спиной лежит толстовка, но мне не дают даже пошевелиться, за локти волокут к машине. Я плачу и прошу отпустить, что я не проститутка… меня точно с кем-то перепутали.
- Захлопнись! – Квакает лысый, который первым подошел в клубе.
Изловчившись, кусаю его за руку и тут же получаю по лицу. Перед глазами все плывет, и чувствую, как струйка крови начинает течь по подбородку.
В панике верчу головой, пока два мудака ржут возле машины и кого-то ждут. Здесь много дорогих авто, сидят водители, курят мужчины, но никому, совсем никому нет дела до меня… Взгляд натыкается на того темноволосого из vip-ки. Он не отворачивается и я мысленно молю его: пожалуйста, помоги… пожалуйста…
- Оставь девчонку.- Его голос звучит чуть хрипло и очень властно.
Мой мучитель весело скалит зубы:
- Облезешь, Давид.
- Оставь. Девчонку. В покое. – Каждое его слово стучит в голове. Сквозь слезы ничего не вижу. Но чувствую, что меня отпускают, и я от неожиданности падаю.
Давид. Значит, его зовут Давид. И именно на его грудь я от неожиданности падаю.
Мужчина тащит меня в темный джип и садится рядом на сиденье. Черт, черт, черт, зачем я им всем понадобилась? Зачем я согласилась пойти в этот клуб? Зааачееем?!
Он что-то говорит мне, но слезы душат, а страх так сжимает сердце, что больно дышать. Я чувствую протянутую ко мне руку и стараюсь вжаться в сиденье.
- Не бойся, я вытру кровь.
Он говорит спокойно и совершенно без злости и раздражения. Но, может быть, это мне только кажется? Что-то спрашивает. Кажется мое имя, про брата…
- Как зовут твоего брата?
Зачем ему мой брат? Брата я не видела давно. И не могу дозвониться. Вообще.
После того, как меня забрали обратно в детский дом, я ревела и слушала в пол уха. Я думала, что брат связался с криминалом, он объяснял миллион раз, что прячет меня для моей же безопасности. Первое время он не приезжал, но находил возможность связаться. Редко. После моего выпуска брат примчался сразу, и хоть я осталась в Самаре, он выкраивал дни и приезжал, часто звонил. Кроме него у меня нет никого, он близкий для меня человек. Один – единственный родной.
- Есть брат, Влад. Влад Северьянов, – шепчу имя брата, и поднимаю глаза. Интуитивно чувствую, что плохого этот мужчина мне не сделает.
Глава 03.
Давид.
Зачем Игнатьеву эта девчонка? Из-за дел Влада? – Вряд ли. Его, конечно, хотят все: друг гений в схемах, но мы все после бурной молодости предпочитаем спокойные дела. Четыре месяца прошло, как он пропал без вести. Его искали и официально, и неофициально. Землю носом рыли, но все следы потерялись.
Да и как она здесь вообще оказалась? После того случая Влад спрятал сестру в интернате в Самаре. Когда она успела объявиться в Питере, бл*дь?! И он ведь молчал. Мы близкие друзья. Он тот человек, которому я доверяю полностью. Но тема сестры – табу. Два слова мелькнет и молчит. Можно не пытать. У нас не принято лезть в душу, захочет – расскажет.
Наблюдаю, как она съеживается в комок на сиденье, стараясь казаться совершенно незаметной. Замечаю, что ее трясет, хотя в машине тепло и мне хочется сказать Мише убавить печку. Снимаю пиджак и накидываю ей на плечи.
- Не бойся. – Судорожно вздыхает и смотрит на меня своими бездонными глазами. Она очень похожа на брата. Темные волосы, большие глаза и точеный нос. Пухлые яркие губы. Длинные ресницы и небольшой шрам на брови, от чего кажется, что бровь разделили на две полосочки. Небольшая родинка над верхней губой, словно приклеенная мушка, как в средние века. Усмехаюсь своим мыслям: я никогда не любил историю, которую вдалбливал мне дядя-профессор.
Ненавязчивый клубничный запах, когда наклоняюсь ближе, заставляет сглотнуть. Длинная шея, заправленная за ушко темная прядь, красивые руки, небольшая грудь и бесконечно длинные стройные ножки. Чувствую, что думаю сейчас не о том, о чем должен. Но в штанах становится тесно, и я мысленно обзываю себя извращенцем.
Саша.
Я очень устала. Устала от того, что всю неделю занимала работа, беготня с беременной подружкой, и, наконец, этот вечер. Страшно, что ждет меня дальше. Куда мы едем?.. Но спросить я не решусь. Он сидит, прищурив глаза и внимательно за мной наблюдает. Я чувствую его взгляд, который пробирает до самого желудка. Почему желудка?! – на этот вопрос я сама себе ответить не могу. От собственных мыслей трясет, я кутаюсь в пиджак, и, кажется, засыпаю.
Открываю глаза, когда чувствую остановку. Машина въехала в ворота красивого двухэтажного дома. Не дом – дворец! Про себя усмехаюсь (откуда только силы на это?), что если меня и убьют, то в таком шикарном месте. Осторожно выглядываю в окно машины: территории вокруг дома отсюда не видно – все засажено туями. Рядом с дверцей стоит Давид и несколько мужчин; они курят и негромко разговаривают. Несколько раз Давид кивает в сторону машины, и я понимаю, что говорят обо мне. Мне хочется стать еще незаметнее, еще меньше и чтобы они забыли про меня, оставили в покое. А еще лучше проснуться от этого сна, оказаться на
