всему, ими стригли кусты.
— Пук, ты хочешь похорошеть? — ехидно спросил я у скунса, вспомнив одну весёлую шутку.
— А то! — улыбнулся пет.
— Будет шёрстка шёлковая, пушистая, — мечтательно продолжил я.
— Ага, хочу. Хр-хр, — он был весь внимание.
— И хрипеть перестанешь, кстати, — добавил я.
— Ну, давай своё зелье! Чего тянешь? — не выдержал Пук. — Я готов!
— А вы не одолжите ножницы? — обратился я к старичку-садовнику.
— Э-э-э, на такое я не соглашался! — завопил Пук, по привычке закрывая пах, а затем спрыгнул и исчез в кустах.
— А зачем вам ножницы? — с недоверием сощурился бородатый старичок.
— Эх, да уже не надо, — рассмеялся я. — Кстати, может, вы знаете, как попасть на вступительные испытания без очереди?
— Да что ж такое? Каждый второй спрашивает, — буркнул старик. — И каждому я говорю, что без вариантов. Стойте, как все.
— Не. Как все — меня не устраивает.
— Ну, тогда и не учиться вам здесь, — пробурчал он, прищурившись теперь уже на кусты. Заклацал ножницами, и я тут понял, что старик стрижёт воздух.
— Кстати, вы не попадаете по кустарнику, — подметил я.
На что старик заворчал:
— И без тебя знаю. А кому скажешь, сделаю тебе то, что хотел ты сделать со своим питомцем.
— Да, то шутка была! — отмахнулся я от старика.
А затем присел на лавку в раздумьях. Уже через пару минут меня внезапно посетила безумная идея. И снова я по привычке в предвкушении потёр ладони.
— Уважаемый, а где здесь ближайшее кладбище? — спросил я у того же старика.
— Дык за рвом, с той стороны, — отозвался тот, указав ножницами направление. — Там, где второй выход. А тебе зачем?
— Да это я осматриваюсь. Для общего развития, так сказать, — поспешил я успокоить «трудолюбивого работничка».
Но старик не желал успокаиваться, а лишь в ответ ещё сильней сощурил веки:
— Только не вздумай тревожить мёртвых! Предупреждаю.
— Это ещё почему?
— Единый тебя покарает, — ответил старик и перекрестился.
Я лишь хмыкнул на это. Тоже мне предупреждение! Да класть мне на их бога. Богов много, а я один такой уникальный.
— Пук! А ну-ка, поди сюда! — позвал я скунса.
— Ага, щас! Ты же меня искалечить хочешь! — раздался из кустов хриплый голос.
— В другой раз. Ножницами, увы, не поделились, — шумно вздохнул я.
— Ладно. Иду, — пробурчал Пук, медленно показываясь из зарослей и очень внимательно наблюдая за мной. — А ну-ка, руки покажи!
— Да вот, — я показал ему ладони, в которых не было орудия унижения.
Пук подозрительно сощурил глаза:
— Хорошо. Но теперь я буду очень внимательным. Буду следить за тобой, шеф, понял?
Он удобно уселся на моём плече, и я направился дальше. Прошёл крепость насквозь, а затем и второй выход. Или вход, дьявол их разберёт, как он у них тут называется.
А затем оказался на местном кладбище.
— А погост зачётный! — крикнул Пук, стреляя тлеющий окурок в сторону. А потом ойкнул и побежал тушить воспламенившуюся траву. Понимая, что маленькими жменями песка пожар не потушишь, он сматерился. И когда склон уже занялся огнём, поднял хвост, выпустив белоснежный туман.
— Ну всё, — выдохнул Пук, садясь обратно на плечо.
— Бросай уже курить, — ответил я ему.
— А вот этого пока в планах у меня не было, — ответил скунс и махнул лапкой в сторону белого пятна, которое резко контрастировало на зелёном фоне. — К тому же потушил уже всё, — и решив перевести разговор на другую тему, добавил. — Говорю, место классное.
— Да, склепы прям произведение искусства, — пробежался я взглядом по захоронениям. — Хорошие мертвецы должны внутри лежать.
— Ночи ждать не будем?
— Да зачем? — ответил скунсу. — Я уже достаточно силён, чтобы контролировать мёртвых в любое время суток.
Оказавшись в центре кладбища, достал из-под плаща стульчак и положил на могильный камень.
А затем начал читать заклинание:
«Востатус мертвиус кладбищендриус куй куёвус шевеляндрус…»
Через пару минут поверхность земли задрожала, а изнутри склепов начали стучаться.
— Выпустите, а, — раздалось из ближайшего.
— Есть кто живой? — услышал я из дальнего.
— Э, что за дела? — раздавалось со стороны склепа, что левее. Там мертвец начал колотить ногами.
Пришлось идти открывать двери. Я хотел Пука заставить помогать, но у него, видите ли, лапки.
— В следующий раз в медведя твою душу отправлю, усмехнулся я, направляясь к первой двери. — Глядишь — больше толку будет.
— Ага, хр-хр. И табака тоже надо будет больше, — ответил, как всегда изворотливый Пук.
Я покачал головой. Он в своём репертуаре.
Затем произнёс распечатывающее заклинание и дёрнул дверь на себя. Она поддалась. А затем… на меня бросился мертвяк.
Я тут же показал ему сияющий стульчак.
— Ну что, понял? — нахмурился я.
— Ну так бы сразу, — кивнул он.
— Тогда иди воон на ту полянку. Где вон тот зверёк стоит.
— На белку похож, — оскалился гнилыми зубами мертвец.
— Ты ему только это не ляпни, — предупредил я умертвие и тот козырнул в ответ.
А затем у него отвалилась рука. Что-то на хорошо сохранившихся они не очень похожи.
Ладно, тут уже выбирать не приходится.
— Ну, что, бойцы, готовы? — гаркнул я.
— Да! — раздался нестройный гул мертвецов.
Здесь их было около семидесяти, но мне больше и не нужно.
— Красавцы! Все как на подбор! — похвалил я их, и у одного выпал глаз, а у того, что приделал руку на место вновь, она отпала. Вот же чёрт! — Ещё одно предупреждение — держите все конечности при себе — руки, ноги не ронять, если выпадать глаз — прищуриваться, и… улыбаться не сильно широко, а то видны гнилые зубы. Светская молодёжь вас не поймёт. Они-то по десять раз на дню зубки свои чистят. Всё понятно, бойцы-молодцы?
Все закивали, кроме одного. У него вновь отпала рука.
— Слушай, ты мне напоминаешь одного зомби, у которого тоже рука постоянно отпадала. Как-то он меня достал, и я вернул его обратно в могилу.
— Понял вас! Буду держать при себе, — оскалился мертвяк.
— Я ж говорил —
