спасти Дину Гордееву. Редкой красоты была старшеклассница, блондинка с небесно-голубыми глазами. Правда я тогда учился в восьмом, а она в девятом и на меня не обращал никакого внимания. Кавалеров вокруг неё вилось и из девятых, и их десятых классов множество».
— Понимаю. — Хитро прищурился странный лесник и, словно прочитав мои тайные мысли, добавил. — Первая любовь. Может быть, вы её хотите всё ещё спасти?
— Это невозможно. — Я посмотрел на часы, пора уже было прощаться и ехать в ресторан в центр бывшего шахтёрского городка с милым сердцу названием … А впрочем название уральского городочка, который вырос вокруг шахт, не так уж и важно, просто Шахтёрск и всё, вся суть в этом имени. Шахт не осталось, а Шахтёрск стоит, как-то ещё живёт, точнее выживает.
— Почему невозможно? — Запротестовал ненормальный Леонид Львович. — Я как-то лет семь назад путешествовал по горам нашего Северного Урала, ходил на Медвежий угол. Места я скажу дикие, лишь иногда можно встретить семью манси, которые пасут оленей или ловят рыбу. А в царские времена туда бежали старообрядческие общины, унося с собой иконы, книги и летописи. И представляете, какая удача, я выменял за чай и сигареты у мансийцев старообрядческую книжицу, перевод малоизвестного труда монаха-алхимика Василия Валентина под названием «Эфирный эликсир». А вы что-нибудь читали про Василия Валентина?
— Я читал «Василия Тёркина» и смотрел когда-то давно фильм «Валентин и Валентина», а про алхимика Василия Валентина, каюсь, не читал. — Я ещё раз посмотрел на часы, и краем глаза заметил нездоровый блеск в глазах моего странного собеседника.
— Не ёрничайте. — Обиделся бывший лесник Козырев. — Ну, да ладно. Так вот этот монах-алхимик, испытывая разные настои на спирту, один раз впал в очень глубокий и детализированный сон, в котором оказался в своём прошлом, где прожил почти два года.
— Проспал что ли два года? — Не поверил я и подумал, что валить надо быстрее.
— Да что ж вы такой непонятливый?! — Всплеснул руками лесник и, подскочив с пенька, забегал взад и вперёд. — Это во сне прошло два года, а наяву — один день, сутки! — Козырев показал мне один указательный палец. — Кстати, если изменить соотношение ингредиентов, то можно было окунуться в настоящее реальное прошлое и на месяц, и даже на день! Нельзя было только одного — дважды попасть в один временной промежуток.
— Я понял, понял. «Эфирный эликсир» значит, что ж при случае почитаю, возьму в библиотеке, в разделе «попаданцы во времени» или «чукча-попаданец». — Кивнул я, решив не разжигать безумия в голове незнакомого мужчины. — Рад был пообщаться, вспомнить прошлое. Всего вам хорошего, — буркну я, встал и пошёл к машине.
Но внезапно сильнейший удар по голове потряс меня так, что сознание вылетело из тела прочь. Такое бывает в боксе при ударе в подбородок, хлоп и погас свет.
* * *
А когда я пришёл в себя, то чуть не рехнулся умом. Перед глазами было вытоптанное школьное футбольное поле, по краям трава, а в центре и у ворот глина. Вокруг бегали пацаны лет по шестнадцать — пятнадцать, да и я сам был обычным пятнадцатилетним подростком в жёлтых футбольных гетрах, чёрных трусах и грязно-серой футболке с надписью школа №21, в которую я перешёл в сентябре 1984 года. «Ё-моё! Что же это такое? Какой сейчас год? Это сон или не сон?» — я почесал затылок и вдруг услышал.
— Валерка, сука, не спи! — Крикнул мой друган Андрюха Рысцов, и пнул мяч на ход, между двумя защитниками команды не то 1-ой школы, не то 2-ой, столько времени прошло, что я забыл, с кем была эта игра.
Я рванул, ловко уворачиваясь от подката мне в ноги, которым можно было спокойно повредить связки на голеностопе. Я кстати потом, спустя десять лет с футболом из-за больных голеностопов и завяжу, зато серьезно займусь хоккеем. Но сейчас я летел словно ангел на крыльях, наслаждаясь офигительными ощущениями, здорового невесомого молодого тела. Шаг, ещё один, и вот я оказался уже на мяче, резкий поворот вправо и тут же рывок влево. Носком протолкнул мяч вперёд, а сам подпрыгнул, ведь ещё один игрок обороны, бросился ногами вперёд, метя уже в моё бедное колено. «Ха-ха, полежи родной, пока я не сделаю красиво», — мелькнула в голове восторженная и лихорадочная мысль.
— Рысец держи! — Гаркнул я, сделав пас на Рысцова, на молоденького пацана, и самое главное всё ещё живого, убьют его только в 96-ом.
А сам полетел параллельным курсом. «Сейчас Рысец обыграет последнего защитника, выманит вратаря и выведет меня на пустые ворота! — Вспомнил я перипетии той, точнее этой игры. — А дальше я должен был упасть и промахнуться, так как на поле имелась малозаметная ямка! Где она?». Я опустил голову, поступил так, как профессиональные футболисты не имеют право делать. Ведь настоящий футболист всегда держит голову высоко. Да и хрен! Вот она ямища! Я перескочил её, поднял голову, а мяч уже летел в мою сторону. Стадион разразился свистом, криком и девчачьим визгом. Приятно играть, когда за тебя болеют самые красивые девчонки школы. Кстати, и Дина там, среди болельщиц, и тоже ещё живая! Неловкий удар по грязному черно-белому мячу, и о чудо — он закатывается за линию ворот. Ведь с трёх метров, и такого киксующего пинка вполне оказалось достаточно.
— Гооол! — Вырвалось из моей груди. — Гооол, мама-мия! Победааа! Даааа!
А ведь в прошлый раз, мы по пенальти проиграли этот финал, так как я рухнул в самом конце игры, перед самыми пустыми, пустее некуда воротами. Ну, что ж — раз на раз не приходится, сегодня наша взяла. Сегодня наша победа! Я пробежал ещё десять метров и угодил в толпу радующихся партнёров по команде, которые готовы были меня нести на руках и растерзать на маленькие кусочки! А судья матча, дунув два раза в свисток, объял, что матч закончен, чем вызвал новый взрыв эмоций на трибунах.
— Качай Валерку футболиста! — Крикнул кто-то из парней, и меня, подхватив за ноги и за руки несколько раз швырнули воздух, и пару горьких слезинок вылетело из моих глаз.
«Вот это ощущения, вот это сон! — вновь подумал я. — Стоп! Какого хрена творится? Это же никакое не сон!». Я схватился за бок, когда меня опустили на ноги, который ныл, так
