Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
раз перед Совинским пожаром, когда началась охота на ведьм. А потом Белозерские вроде как быстро подсуетились, запросили у короля позволение на развод для Венцеславы…
– Потому что муж оказался колдуном, – закивал усач, – он в ответе за пожар вместе с остальными колдунами…
– Пусть так, – неохотно согласился Вадзим. – Но при чём тут принц?
– Так Венцеслава тут же выскочила замуж за принца Карла, родила ему наследника…
– И?
– Первенец их умер при рождении. Говорят, повитухи от ужаса едва в окно не выбросились, когда увидели младенца.
– Почему?
– Он был какой-то… – Усач, видимо, наконец-то вспомнил, про кого говорил, потому что оглянулся через плечо.
Никто не обращал на них внимания, но хозяин «Русалки» всё равно понизил голос и продолжил:
– Первенец был проклят чародеями. Ну сами понимаете. Прадед Карла уничтожил Совиную башню и всех чародеев, а сама Венцеслава отправила мужа-колдуна на костёр. В общем, чародеи имели на них зуб. Вот и прокляли их первенца. Говорят, он родился с копытами, шерстью и горящими глазами. И сразу с зубами.
– Клыками, – буркнул Белый, едва сдерживая ухмылку, но усач тут же подхватил:
– Да! Тоже слышал об этом?
Пришлось дёрнуть плечами, чтобы не отвечать.
– Ну вот, ребёнок Карла и Венцеславы родился настоящим чудовищем и то ли сразу же умер, настолько его уродства были опасны для жизни, то ли был умерщвлён… Ну, сами понимаете, кто ж такое проклятое существо оставит на белом свете?
– Конечно, – закивал Белый, упорно глядя в кашу, – таких сразу надо… к Морене.
– Ох, Создатель. – Усач осенил себя священным знамением.
Белый жевал, не чувствуя вкуса. Таких, как он, сразу отправляли к Морене… на службу. Таких, как Галка. Как Ворона. И как Грач.
Забавно, так по-злому забавно получилось, что из всех Воронов выжили только братья, а сёстры покоились теперь под маками. И убили их свои же.
Зная Грача, стоило ожидать, что он однажды всё же придёт за Белым. Рано или поздно. По той или иной причине.
– Так при чём тут принц… какой там сейчас?
– Рогволод.
– Рогволод, ага. Так что с ним?
– Говорят, он тоже проклят. Как и все дети Венцеславы. После того первенца у неё ещё дети были. Двое. Тоже умерли, но слухи ходят, будто не до конца…
– Это как? – удивился Вадзим.
– В подземельях замка якобы есть ход прямо к реке. А у нас на реке, несмотря на Охотников, вечно утопленники водятся. Мы их русалками называем. Люди шепчутся, якобы это всё королевские отпрыски. Венцеслава рожает чудовищ, их сносят в подземелья замка, а оттуда они уже в реку…
Белый потерял всякое участие в беседе и сосредоточился на каше. Было невкусно, но в животе уже давно было пусто. Он потратил несколько дней, чтобы найти жильё для матушки. Порой старуха становилась настолько своенравной, что угодить ей казалось невозможным. Вот и в этот раз она то не желала жить в одной избе с многодетной матерью, то, наоборот, требовала поселить с кем-нибудь, чтобы не оставаться в одиночестве, то ещё чего. А денег у Белого не осталось ни на что, кроме старой хибары рыбака на самом отшибе в предместьях Твердова.
Воронам нужно было найти новый дом. Новое пристанище. И новых Воронят, если старых вернуть не получится. Братство с гибелью Галки и побегом Грача почти прекратило своё существование. Белый, как самый старший, теперь считал необходимым восстановить порядок.
К разговору Вадзима и хозяина «Русалки» он прислушивался вполуха. Пожалуй, подобные слухи ходили почти о любом короле и королеве: род проклят, все умрут, государство обречено. Матеуша Белозерского в Старгороде тоже считали про́клятым, потому что он был горбат и, как говорили, одноглаз.
Матеуш Белозерский…
– Вот я о чём и говорю, – прошептал Вадзим, когда они снова остались за столом вдвоём.
– О чём?
– Везде родовые знаки Белозерских, хотя принц-то из рода Вышеславичей. Даже зовут его в честь деда, князя Белозерского. Считай, всё родственники королевы захватили.
– А тебе какое дело?
– Да никакого. Просто бесит.
Эти рыбы Белозерских и вправду раздражали. Само имя их раздражало. А больше всех – горбатый, прокля́тый урод Матеуш Белозерский, который должен был, как говорили все в городе, скоро жениться на Велге Буривой.
– Выполним договор и можно вообще не возвращаться в Твердов и не видеть этих их рыб.
И Велгу Буривой тоже бы лучше никогда не видеть.
Вадзим печально вздохнул.
– Что? – Белый наконец поднял голову от пустой миски.
Вадзим, как ни странно, так и не притронулся к каше с тех пор, как ушёл хозяин корчмы.
– Да вспомнил, сколько денег мы должны «Весёлому кабанчику».
– Ты работаешь на братство убийц, но переживаешь, что не заплатил долг какой-то корчме?
– Во-первых, не какой-то корчме, а «Весёлому кабанчику»! – возмутился Вадзим. – Там… знаешь, душевно, по-свойски уже как-то. Почти как дома.
– Не очень-то похоже на наш дом. У нас дома череп на ветке, безумная старуха, закопанная на заднем дворе сестра…
– Я про свой дом, а не про твой, Белый. У меня-то есть настоящая семья: родители, сёстры. Однажды сам, может, женюсь. Так что по себе не суди.
– Это на ком ты женишься?
– Да хоть на Милке.
– На ком?
– На подавальщице из «Весёлого кабанчика». Она такая…
– Язвительная, злобная зараза, – кисло напомнил Белый.
– Ага. – Во взгляде гусляра неожиданно возникло нечто мечтательное, что сделало его и без того неумное лицо совсем глупым. – Хорошая баба…
– Ясно всё с тобой. – Белый поднялся, потирая запястье левой руки. Шрамы от договоров жгли, напоминая о невыполненной работе.
– Что со мной ясно?
– Зачем ты вдруг долг решил вернуть.
– Да это потому, что у меня в «Кабанчике» волынка осталась. Боюсь, как бы они её не продали в уплату. Хорошая волынка. Я её в кости выиграл у одного фарадала.
– Ага. – Белый перекинул суму через плечо. – Повторяй себе почаще… про волынку.
Вадзим хотел возразить, но вдруг запнулся:
– А это что за хер? – Он приподнялся, выглядывая в окно. – Ба-а! Какие люди!
– Кто там?
– Сам посмотри.
«Пьяная русалка» стояла на берегу так, что открывался неплохой вид на реку Тасму. По ней то и дело проплывали рыбацкие лодки и торговые суда. Но вот скренорские драккары сюда заходили редко, потому и привлекли внимание не только Вадзима, но и прохожих на берегу.
Белый пригляделся к проплывавшему судну. Вытянутый нос с завитком, яркие паруса. И знаки Ниенсканса.
– Это что… жених Велги? – прищурился Белый. – Который самый первый?
Морду этого ублюдка Белый надолго запомнил, особенно когда эту морду бил.
– Что он тут забыл?
– Приехал на свадьбу бывшей невесты? – предположил Вадзим. – Но нам же это на руку. Ха-ха. – Он вдруг хрюкнул. – На руку, понял, да?
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
