с какой-нибудь части тела фундаментально устойчивую к воде замазку, в дверь ворвались уже две странно одетые дамы.
Моим галлюцинациям, видимо, было мало действующих лиц. И они великодушно решили увеличить количество персонажей.
Первой оказалась та, что недавно визжала со мной на пару, а второй — женщина постарше. И вроде бы с более устойчивой психикой, так как ни кричать, ни хвататься в истерике за лицо при виде меня она не спешила. Только ее глаза удивленно и максимально широко распахнулись.
Она ошеломленно произнесла:
— Айорин Фарнифси, приветсую. — и учтиво поклонилась.
Поспешила я, видимо, с выводами о ее ментальном здоровье.
Тут, очевидно, каждый первый поехавший, только каждый по своему личному усмотрению и под определенным градусом брата-неадеквата.
— Ония, видите, я вам не врала. Кристалл засиял, и я сразу побежала в купальню, чтобы проверить. — бойко отрапортовала молодая, а затем, последовав примеру старшей, посчитала необходимым удивить меня поклоном.
Сначала, значит, вопила, а теперь вон оно как…
Надо срочно щипать себя и просыпаться.
Срочно.
— Следует немедленно сообщить его сиятельству…
— В том нет необходимости. Он уже здесь. — из коридора послышался уверенный мужской голос и через секунду в комнату вошел его обладатель.
Высокий, статный, широкоплечий. Длинные светлые волосы были рассыпаны по плечам. Неестественно синие глаза приковывали взгляд, словно два застывших куска льда, за которыми пряталось пламя. И мне на миг показалось, будто у него вертикальные зрачки. Завораживающие, не человеческие…
— Ты… — остановившись в паре шагов от меня, глухо вымолвил он.
Я застыла, не в силах шелохнуться. На тело и разум накинули петлю морока. Здравый смысл отошел в сторонку.
Острые скулы так и манили к ним прикоснуться, а четко очерченный подбородок говорил о решительном характере.
Его красота сбивала с ног, а выражение лица беззастенчиво транслировало миру уверенность и несокрушимое бесстрашие.
Сразу видно, кто здесь главный.
Вслед за ним в купальне появился старик, обладатель совершенно седой шевелюры и такой же белоснежной бороды. Он был облачен в просторный зеленый балахон, спускающийся до самого пола.
— Сколь славный подарок от семи владык! — с неподдельным восхищением в голосе произнес мужчина в возрасте, заинтересованно поглядывая на меня. — Это настоящее чудо, ваше сиятельство! Примите мои самые искренние поздравления.
И тут я, наконец, осознала, что стою перед всеми этими вопиюще некультурными и к тому же психически крайне нездоровыми людьми совершенно голая.
Конечно, белая штукатурка довольно плотно закрывала тело. Совсем как жидкий скафандр. Но все же слишком откровенно демонстрировала фигуру. Опомнившись от первой (или уже не первой, я сбилась со счета) волны шока, я спешно опустилась обратно в воду, закрыла себя, насколько могла, руками и требовательно заявила:
— Прошу вас всех немедленно выйти из комнаты! Как вам всем не стыдно! Я заявлю на вас в прокуратуру, так и знайте!
Но моя вполне закономерная просьба покинуть помещение вызвала на лицах присутствующих растерянность и недоумение.
Ближе всех подошедший ко мне красавчик даже озадаченно поднял свои прекрасные пшеничные брови.
А молодая служанка не смогла воздержаться от комментария. Ее шепоту не удалось скрыться в воцарившейся тишине, и все отчетливо услышали слова:
— Она не в себе, Гараи в помощь!
Сама ты не в себе! — хотелось гневно парировать в ответ.
Но вмешался старик. Он одарил девушку недовольным взглядом, а затем обратился ко мне:
— Не бойся, дитя. Ты только-только заново родилась. Твое волнение безусловно всем здесь понятно. Мы пришли лишь для того, чтобы от всего сердца поприветствовать тебя в твоем новом рождении. В том, в котором тебе суждено стать истинной нашего господина.
Секс-рабство с переодеваниями?
Насколько серьезно они тут настроены?
Стало вдруг по-настоящему страшно.
Костюмированные извращенцы с явным подвохом?
Возможно ли, что меня усыпили и привезли в логово этих увлекающихся самодельными представлениями личностей?
И что мне теперь делать?!
Думай, думай, думай.
Кричать и звать на помощь вряд ли имеет смысл.
Лихорадочно прокрутив в голове все просмотренные ранее фильмы и прочитанные детективные истории, вспомнила, что надо подыграть маньякам. Ослабить их бдительность. Оттого решила на время изобразить членство в клубе «Поехавшего Средневековья». Принять, так сказать, участие в их кружке-самодурства, несмотря на то, что сердце то стучало в ушах, то заполошно падало к пяткам.
— Приветствую вас, господа. — еле выговорили подрагивающие губы. — Вы правы, я немного взволнована этим…ммм… перерождением. Не будете ли вы так добры, не подскажете, как отмыться от этой белой хе… — как бы культурно назвать жижу, которой меня обмазали?
Деликатное название никак не приходило на ум, зато на помощь снова пришел старик.
— Не беспокойся. Наш господин поможет тебе, дитя. Встань, не бойся. — седобородный, видимо, исполнял роль дипломатического парламентера.
Молчавший все это время мужчина, не сводящий с меня пристального взгляда, вызывающего странную внутреннюю дрожь, подошел и учтиво протянул свою руку.
Я нервно покосилась на него исподлобья, коря себя за то, что в глубине души откровенно любуюсь возможным главным маньяком. Однако выходить из воды все же не спешила.
И тогда он внезапно улыбнулся. Тепло, приветливо, невероятно обольстителньо. В груди что-то дрогнуло. По венам растеклось умиротворение. Где-то что-то зарычало…
Неужели в животе от голода?
Но анализировать не было никакой возможности.
В ту же секунду я утонула в бездонных сапфировых глазах и растворилась среди миллионов сияющих звезд. Мир покачнулся. Покрылся золотистой дымкой и скрыл нас от окружающих. Само время замедлило свой ход. Мягкая волна окутала безмятежным одеянием. Не задумываясь более ни минуты, я подняла свою руку в ответ.
В миг, когда наши пальцы соприкоснулись, тело пронзило молнией. Разряд ощутила каждая клеточка.
Вот же бессовестные…
Они явно напичкали меня чем-то сильнодействующим, раз я столь бурно реагирую на простые улыбочки и едва ощутимые прикосновения совершенно незнакомого мне мужчины.
Но странное доверие, проснувшееся в сердце, опередило здравый смысл, и язык честно признался синеглазому:
— Мне немного неловко.
— Отчего? — в прозвучавшем бархатном голосе не проскальзывало повелительных нот «господина».
Чувствовалось лишь трогательное беспокойство. И ворота сомнения внутри меня продолжали рушиться.
— Я стесняюсь… — смущенно шепнула светловолосому.
На прекрасном лице незнакомца в тот же миг появилось понимание. Повернув голову в сторону затаившихся наблюдателей, он властно скомандовал:
— Оставьте нас с дэсеей наедине.
Служанки учтиво поклонились, старец лукаво улыбнулся, и все трое спешно покинули комнату.
Мужчина ласково взглянул на меня и сказал:
— Здесь никого нет кроме нас, моя прекрасная дэсея. Прошу, ни о чем не тревожься. Я позабочусь о тебе. Мне понятно твое волнение, однако… в моем присутствии тебе вовсе не следует испытывать чувство стыда или неловкости.
Я завороженно кивнула.
Транквилизаторы работали на славу.
Чем дольше
