в свою сумку, чтобы убедиться, что маленькая шоколадка, которую она купила на сэкономленные деньги, никуда не делась. Девушка принялась складывать в сумку пригласительную открытку, аттестат и альбом с фотографиями, а мысли её тем временем неслись вдаль: «Не думает же Ивановна, что Ленка отменит свадьбу, когда всё уже готово только потому, что она ей посоветовала? У Ленки, наверное, и платье уже есть. Если Ивановна желает добра, а не просто показывает какая она умудрённая опытом — «дети, видите ли, рожают детей» то советы нужно было давать тогда, когда всё только наклёвывалось, а не сейчас».
На улице было по-прежнему солнечно, хотя на горизонте уже появились кучевые облака. Выйдя из здания школы, Эля почувствовала облегчение: наконец остались позади десять лет издевательств, насмешек, кличек пообиднее и драк под улюлюканье всего класса и крики «Врежь ей!». Ей — это Эле. Теперь школа окончена и всё это позади. Прошлое прошло! Больше не придётся смотреть на эти рожи…
У Эли ушло два дня ушло на то, чтобы уговорить маму дать ей денег на новую кофточку. Девушка уговаривала и просила, и требовала, и плакала. Мать была непреклонна: если она отдаст папе не всю зарплату — папа будет ругаться. Потом купит — в следующем месяце. Эля напоминала, что следующий месяц сейчас, ведь мама в прошлом месяце сказала, что купит кофточку в следующем месяце. Мама же напоминала Эле, что у старшего брата туфли разваливаются — ему нужны новые туфли. Эля снова плакала — на носу выпускной и свадьба одноклассницы. Мать заявила, что на свадьбу её не отпускает. Эля возразила, что едет весь класс и неизвестно пригласят ли её на свадьбу ещё когда-нибудь в жизни. А так хочется на невесту посмотреть!
— Ты её за десять лет уже сто раз видела… — сказала мама.
— …без платья, — закончила за неё дочь и, поняв двусмысленность своей фразы, добавила, Без подвенечного плятья.
Видя, что проигрывает в сражении за новую кофточку, Эля в трауре удалилась в материны апартаменты, закрывшись на ключ. К обеду Эля не вышла, к ужину — тоже. Из-за двери девушка не отзывалась и категорически отказалась пускать маму на ночь. Открыла дверь только после того, как мама дала ей обещание купить кофточку. Перед отходом ко сну мама долго корила Элю: по её вине брат будет ходить в старых туфлях, а с Элей ничего бы не случилось, если бы она пошла на выпускной в старой блузке.
Мама запланировала поход на рынок за новой блузкой на послезавтра, но Эля снова одержала победу. Она знала, что если покупка кофточки затянется — то никакой покупки вообще не будет. В любой момент отец может захотеть выпить, а когда он начинает выпивать — деньги быстро заканчиваются.
«Да, вправду ничего бы не случилось, подумаешь на одну насмешку больше,» — подумала девушка, закрывая глаза. А кофточку можно будет носить и после выпускного. Сколько Эля помнила она всегда донашивала, то что ей приносила её мама от детей своих подруг. Своими у Эли была только обувь и нательное бельё, но покупалось это только тогда когда прежнее приходило в полную негодность.
А ночью Эле снился странный сон. Обычно ей снились яркие сны, полные событий и движения. Сейчас же её снилась какая-то белая пелена, сквозь которую проступают какие-то непонятные очертания и слова пульсирующие на протяжении всего сна: «НЕ СТОИТ!».
«Чего не стоит? Кофточку покупать? — с обидой думала девушка, поднимаясь с постели, — Ачто нагишом ходить что ли? Всё что есть уже давно в ветошь превратилось….»
Умываясь, Эля вспомнила слова своего отца, произнесённые им, когда ей было 11 лет. После небольшой инфляции он сказал тогда: «Вы своё мороженное уже отъели.» «Почему?» — спросила тогда Эля, она много раз видела на улице людей, едящих мороженное, которые были намного старше её по возрасту. Почему они ещё не отъели своё мороженное, а ей всего 11 и она уже отъела? Аргумент отца был железобетонный: «Потому что дорого.»
От этого воспоминания у Эли испортилось настроение. Умываясь, одеваясь и застилая свою постель, она сама удивлялась себе: с тех пор прошло уже пять лет, а она до сих пор не может пережить обиду. Только из-за небольших подорожаний он лишил её мороженого на всю жизнь, водка подорожала точно так же как и продукты, сигареты тоже, но что касается водки — он своё не отпил, и что касается сигарет — своё не откурил, а она — отъела.
На завтрак был борщ. Да ещё и со сметанной!
— Откуда сметана? — удивлённо прошептала девушка.
— Ну можно же один раз попробовать, — ответила её мама.
По дороге на рынок мама всё время не успевала за Элей. Девушка всё время вырывалась вперёд, а когда мать её окликала притормаживала, шла несколько шагов в шаг с женщиной, но потом снова вырывалась и всё по новой. Когда они добрались до рынка, Эля пронеслась мимо лотков с женскими майечками, словно торпеда. Она остановилась возле малюсенького магазинчика, больше напоминавшего собачью конуру, чем точку реализации одежды. Выбор был небольшой, но одежда выглядела прилично…,по крайней мере пока новая. Но главная причина, по которой они пришли именно сюда были демократичные цены. Мама даже брату не покупала дорогой одежды, про Элю и говорить было нечего.
— Может туда пойдём? — предложила Эле мама, махнув рукой в ту сторону, где продавались женские майечки.
— Мама, мне нужна блузка, а не майечка. Мне нужно не по улице гулять, а на выпускной, потом на свадьбу.
* * *
На выпускном настроение было испорченно. Главная заводила в классе — Илона заставила Элю танцевать с одноклассником, который был ей крайне не приятен, а тот — всё время танца гаденько улыбался. Эля сопротивлялась изо всех сил, но устоять против Илоны и Ко не смогла… наверное из-за того, что за её спиной никто не стоял — как обычно одна против всех. Эля уступила, протанцевала с эти ушлёпком танец, но сразу же после танца ушла, кляня себя за то что угораздило на выпускной бал притащиться. С ней всё время учёбы в школе обращались так, что сразу было видно что ни во что не ставят. Почему она решила, что на выпускном балу отнесутся лучше? В тот момент она забыла свои собственные слова о том, что выпускной бал бывает один раз в жизни.
* * *
Встретиться было условленно в 10 утра на автобусной остановке у автовокзала. За день до поездки Эля чувствовала, что не хочет
