серые глаза с пронзительным, властным взглядом.
— Эрик, знаешь почему тебе не везёт с девушками? — громко спросила Элиза, подняла пистоль и нажала руну на нём. Замысловатый узор на его стороне засветился и стал заполняться синеватым светом. Заполнился он на треть и очаровательное черноволосое хрупкое воплощение красоты прошептало очередное чудовищное ругательство из репертуара пиратов и мореходов. Себастьян снова покачал головой и слабыми руками подал ей футляр. Там лежали три магические бомбы.
— Это почему? — с удивлением спросил Эрик. Вопрос девушек и его неудач на личном фронте его сильно интересовал. Всё-таки дворянам обычно везёт с этим намного больше, чем ему.
Как хорошо что Эрик идиот, и, скорее всего, действует по чужому приказу, подумала Элиза. Можно потянуть время. И, быть может, найти выход из этой передряги. Она вздохнула и зажмурилась на секунду, методично перебирая в голове варианты оскорбления для Эрика. Нужно что-то оптимальное.
Всё было относительно хорошо, пока её дорогой папа не изволил скончаться. Тогда она внезапно из Леди Крауфорд стала Графиней Крауфорд. Вернее, она станет графиней Крауфорд, если доедет до своего поместья и не исчезнет таинственно по дороге, ведь вместе с титулом её дражайшего папы, она унаследовала кучу недоброжелателей. Им очень не нравилось, что графство Крауфордов перейдёт такой пигалице как она, а не таким важным людям, как они.
Элиза ухмыльнулась, и приоткрыла шторку кареты. Тридцать тяжеловооружённых людей у Эрика. Конные всадники в полной броне. Закалённые в боях рыцари и наёмники, которым, скорее всего, плевать на неё, на Эрика, на всё королевство в целом, и интересует лишь тугой кошелёк того, кто им платит. Против них — два её стражника в кожаной и стёганой броне, труп кучера, карета со сломанной осью, она и её дворецкий Себастьян, самым страшным боевым навыком которого было ведение бухгалтерии и уборка помещений. Правда, оба навыка были высшего уровня.
— Это, Эрик потому… — начала она, тщательно подбирая ехидную и презрительную интонацию голоса. Участие в светской ерунде всё-таки дало некоторые практические навыки — Элиза научилась виритуозно оскорблять людей и нелюдей на всех пяти торговых языках. Её обширный репертуар простирался от просто неприличных слов и брани, применяемых к ближайшим родственником жертвы, до тончайших намёков, смысл которых доходил до собеседника лишь на следующий день, даже если это был эльф.
Элиза ненавидела эльфов, а также всю местную знать, высший свет, балы и празднества. Её дражайший папа изволил жить на широкую ногу под конец жизни. Став вдовцом, он пил, пировал, раздался вширь, и из стройного графа, стал заплывшим жиром седым колобком, богатство которого постепенно разворовывали. Но он без ума любил свою дочь. Он дарил ей платья и украшения, учил танцам и манерам, приносил книги.
Элиза вздохнула.
— Что, нечего сказать? — рассмеялся Эрик.
Дражайший папа запретил ей учиться фехтованию, стрелять из арбалета, проводить в саду артиллерийскую стрельбу, взрывать бочки с порохом, кататься на вивернах, изучать военное дело и магию разрушения и создать свою собственную элитную стражу. "Зачем тебе всё это, дочка?" Грустно спрашивал её толстый колобок со званием графа. "Я всегда защищу тебя". Дражайший папа изволил просчитаться, умер, подавившись на очередном пиру, и все его проблемы перешли к ней.
Быть может, ему помогли подавиться, а потом его "принцессу" кто-то подставил — заполнил мешок зарядов для купленного на личные деньги гномского магического пистоля разряженными кристаллами, поставил взрывную печать на заднюю ось кареты. Все стражники с хорошим снаряжением куда-то делись, и её, графиню, сопровождала всего лишь пара плохо вооружённых новичков, хоть и преданных. Они стояли сейчас вокруг кареты со старым оружием, и отлично понимали свои шансы.
По крайней мере, заряда пистоля хватит, чтобы сделать в башке Эрика новую дырку. И если не удастся бежать, можно подорвать себя вместе с каретой, забрав к создателю несколько этих ублюдков. Себастьяна жалко. Если бы он был обвешан амулетами и знал что-то кроме бытовых навыков. Она представила размахивающего огромным мечом старичка и улыбнулась.
— Это потому, Эрик — она отодвинула шторку. — что ты боишься девушек настолько, что не можешь подойти к ним без тридцати рыцарей, готовых защитить тебя. Скажи, в первую брачную ночь, они будут стоять в твоей спальне и давать советы? Или же ты просто позволишь им выполнить твой долг, заняв твоё место? А может быть тебе вообще не нравятся девушки, и ты желаешь чего-то другого? Кого-то более мужественного? Или очень и очень молодого? Или же может, с четырьмя и более ногами?
Толстый, некрасивый, рыжеволосый Эрик покраснел и начал хватать воздух ртом. Идиот. Настоящий дворянин бы уже сплёл встречное оскорбление в ответ на такую мелочь. Теперь есть несколько мгновений, чтобы выбить ногой дверь, выпустить ему в башку заряд пистоля, и попытаться бежать. А потом её жизнь закончится. Она упёрлась в дверь ногой.
— Vaarg?
— Да, Эрик, Ва… — начала она говорить, собираясь выбить дверь. Себастьян стоял позади неё и трясущейся от возраста рукой держал маленький кинжал.
Ваарг? Что такое ваарг? Вроде бы в древнем гномском было такое ругательство, но произнесли его слишком неправильно.
— Vaarg? Vranrg? — повторил голос в глубокой задумчивости. Она не узнавала акцент. Голос рычал, в отличие от всех торговых языков.
Элиза приоткрыла шторку, прислонилась к двери и выглянула, с пистолем наготове.
Рядом с войском Эрика стояло непонятное, замотанное в шкуры существо. Оно задумчиво тыкало в лошадь Эрика пальцем. Лошадь замерла и не шевелилось. Существо походило на девушку и обладало вертикальными ушами. Зверолюдка?
Она всмотрелась и замолчала. Замолчал Эрик. Молчали наёмники, и с напряжением смотрели на гостью. Похоже, до этого её никто не заметил. Серая с полосками шкура на плечах существа что-то смутно напоминала. Что-то очень редкое.
— Vaarg? — повторило создание потом показала на карету Элизы, и выдало фразу на неизвестном ей языке, что-то спрашивая. Согласные смешались с коротким рыком, и были скупо разбавлены гласными. Когда гласные шли подряд язык становился мелодичным. Затем существо подумало и чирикнуло трелью, прямо как домашний кот, и стало вертеть головой, глядя на Эрика и на Элизу.
Элиза смогла рассмотреть незнакомку. Это не зверолюдка. У зверолюдов голова животного, почти без человеческих черт. У этого же существа на почти человеческом лице находились кошачьи глаза с вертикальным зрачком, а на человеческой головке вертикально стояли уши. Зверолюды не рождают гибриды.
Химера? Остаток армии проклятого Улиуса, созданной запретными знаниями? Но Улиуса казнили двести лет назад. А попадающиеся в мире химеры не разговаривали.
Кто это?
Эрик, похоже, пришёл к тому же выводу — скривился и отодвинулся от существа подальше,
