Я видел, как они стремительно несутся вперед. И они увидели меня тоже. Одна группка резко свернула в мою сторону и помчалась к горам. Без сомнения, они знали проходы, по которым можно пробраться в долину.
Я должен вернуться в Бастион. Теперь уже для того, чтобы сообщить о вражеском нашествии. Эта мысль захватила меня целиком, и я снова побежал по горной тропе.
Спустившись вниз я огляделся. Узкую вытянутую долину окружали горы, неприступные напротив меня и пологие, больше похожие на холмы, справа. Как раз с той стороны, где я увидел неведомых преследователей. Долина тянулась на запад, где смутно угадывалось узкое ущелье между двумя отвесными скалами. Серые облака цеплялись за их вершины, клубились грозой, словно облако пепла над вулканом.
До слуха долетели гортанные выкрики. Я повернулся на звук и увидел, как по склону каменистого холма несется десяток точек. Растянувшись длинной цепочкой, они спешили вниз. Спешили за мной. Вся суть моего тела, этого чертового Охренуэля, непонятно зачем забравшегося в столь гиблые места, кричала мне — надо бежать! Не только для того, чтобы спастись, тут я испытывал странное чувство уверенности, что если и не одолею всех преследователей, то дам им достойный отпор, но и для того, чтобы предупредить Гарнизон.
Прикинув расстояние между мной и противником, я решил, что у меня неплохой шанс добраться до ущелья. А там, либо удастся оторваться от них, либо встретить лицом к лицу. Узкий горный проход поможет мне сдержать врага.
От общей цепочки отделились пять точек. Они рванули вперед, оставляя своих товарищей позади и устремились ко мне. Я бросился бежать.
Бежать было легко. Каменистая почва под ногами позволяла легко отталкиваться и разгоняться. Моему сознанию было непривычно и немного жутковато от такой скорости. Так быстро человек бежать не может, ну если только кто-нибудь из олимпийских спринтеров. Но так быстро и так долго, не могут и они. Интересно, все местные эльфы такие, или только Охренуэль?
Бежать еще быстрее мешал только плащ. Он оказался достаточно тяжелым и казалось, тянул меня назад. Возможно, без него я в два счета бы достиг ущелья. Мелькнула мысль — не сбросить ли мне его? Но обдумать ее я не успел.
Как бы быстро я не бежал, неведомые твари настигли меня! Я слышал за спиной дыхание и тяжелую дробь, выбиваемую по каменистой почве. Раздался вой, ему вторило рычание и нечто похожее на лай. Мне не уйти! Меч прыгнул в руку и крутанувшись на месте, я рубанул. Здоровенное черное тело уже летело ко мне. Но встретившись со сталью, взвизгнуло и покатилось по земле, разбрызгивая кровь. Псы! Или волки, или что-то среднее. Здоровенные, раза в два больше самого крупного алабая, серые, с вздыбленной шерстью и горящими глазами.
Еще двое устремились ко мне. Один целил в ноги, другой бросился на грудь. Я отскочил, крутанул мечом и тот, что летел мне в корпус, упал с разрубленным черепом. Из вымазанной кровью шерсти торчали острые зубы, внушительного размера.
Резкий бросок вперед и острие меча пронзило шею второго атакующего. Не поворачиваясь спиной, я отступил. Двое оставшихся в живого пса остановились. Они не атаковали, но и не спешили уходить. Ждали остальных, понял я. Неужели они настолько разумны?
Я стал медленно пятиться, стараясь отойти, как можно дальше и там уже вновь побежать. Но твари, медленно следовали за мной. Так просто они меня не отпустят! А ведь к ним спешит помощь.
Ощетинив загривки чудовища, называть их псами, собаками или волками было бы не верно, не отрывали от меня глаз. Может мне показалось, но в их взглядах читалась усмешка. Скоро мы доберемся до тебя, остроухий, подожди немного.
Издалека раздались гортанные выкрики. Видимо подоспели хозяева этих собачек. Ждать больше не имело смысла. Я бросился в атаку. Мои движения были столь стремительны, что зверюги даже растерялись. Одна рухнула в пыль с перерубленным хребтом, а другая помчалась прочь, жалобно воя и скуля. Ну точь-в-точь — испуганная собачонка.
Ладно, Игорь, свет, Охренуэлевич, с местными шавками ты разобрался. А как насчет местных собачников? Но здраво рассудив, я решил, что проблему безхозных собак, лучше обсудить в ущелье, где скалы защитят меня от внезапных атак. Я побежал дальше. Чертов плащ! Он опять мешает мне двигаться. Подожду еще немного, ведь Охренуэль поди не дурак, раз таскал его с собой. А может он скидывал его во время боя и это я дурак, сражаюсь практически в шубе на плечах? И если проклятый плащ будет так же мешать мне, выкину его нафиг. К тому же он идиотской желтой расцветки!
Вообще, я поражался своему хладнокровию. Думаю, моей заслуги тут не было. Все это — тело Охренуэля, привыкшее к боям и лишениям. Все-таки схватка даже со стаей бродячих собак в городе — большое испытание для большинства современных людей, и я не исключение. Одно дело — дать в морду охамевшему наглецу и совсем другое сражаться за жизнь. Где-то я слышал идею: материя первична. Вот, видимо, этот принцип сейчас и работает. В теле эльфа не выделяется избыток адреналина, норадреналина, картизола и чего там еще. Не специалист я в данной области. Но привычка остроухого к риску и опасностям, помогает мне, простому человеку из нашего мира, сохранять спокойствие и ясность сознания.
На дороге лежал здоровенный валун, за ним уже открывалась прямая дорога к ущелью. Я обогнул каменюгу и застыл. Прямо передо мной стоял ящер, двуногий, чешуйчатый, с желтыми глазами. Точно такой, каких показывали в фильмах о Юрском периоде. Черные вертикальные зрачки неотрывно следили за мной. Ящер разинул пасть, полную острых зубов и зашипел, шипение перешло в утробный рык и чудовище из далёких эпох шагнуло ко мне.
Я попятился. Новый противник казался мне куда опасней стаи собак-переростков. В каждом его движении сквозили повадки хищника. Под чешуйчатой шкурой, темно-красной сверху и белесой на животе, перекатывались мышцы. Черная полоса на хребте извивалась змеей. Кроме зубастой пасти, ящер
