1901 г.» разрешение на сдачу экзамена вместе с двумя другими претендентами, имена которых известны: это Зигварт, граф Ольденбургский и Хертефельдский, а также Бабетте Штайнингер из Нижней Баварии, дочь трактирщика. Согласно пожеланию, Катя держала экзамен в гимназии имени Кайзера Вильгельма, в которой учились все ее братья. Результат: «вполне удовлетворительные знания […] дают право быть зачисленной в одно из высших учебных заведений». Другие претенденты, дворянский сын и дочь трактирщика (по иным источникам — дочь почтмейстера), как свидетельствуют экзаменационные акты, испытания не выдержали.
В отличие от них Катарина Прингсхайм была хорошо подготовлена для продолжения образования. Ее родители могли позволить себе, чтобы их дочь в течение ряда лет брала частные уроки у знаменитых и высококвалифицированных преподавателей гимназии по восьми основным дисциплинам, как то: греческому, латыни, французскому и немецкому языкам, истории, математике, физике и закону Божьему. Сознавала ли она свое преимущество, нам неизвестно, как неизвестен и ответ на вопрос, задумывалась ли когда-нибудь счастливая выпускница над провалом экзаменующейся вместе с ней девушки, представительницы иной среды, где немыслимо было, чтобы охочая до знаний девица получила столь достойное образование, считавшееся в доме Прингсхаймов само собой разумеющимся и обязательным в воспитании детей: закоренелая феминистка Хедвиг Дом, бабушка Кати со стороны матери, требовала одинаковых возможностей для дочерей и сыновей.
Аттестат зрелости юной дамы и большой умницы из состоятельной семьи не стыдно было показать кому угодно. «Судя по письменным экзаменационным работам, уровень ее знаний — в общем и целом — очень радует, — сочли преподаватели, сделав всего лишь одну-единственную оговорку: — Сочинение по немецкому языку обосновывает существующие точки зрения, однако ему недостает уверенности и более серьезной аргументации, равно как и стилевого оформления». К сожалению, неизвестно, какую из предложенных для Королевской баварской классической гимназии трех тем выбрала абитуриентка. Темы были следующие: 1. «Роль Баварии в великих достижениях прошедшего столетия» (эту тему экзаменационная комиссия рекомендовала изложить в форме доклада). 2. «Обосновать роль контраста в драматургии на примере одного из обязательных для школы произведений» (драму выбирала экзаменационная комиссия). 3. «Тут речь идет о трех вещах: лекарстве, свете и мечах»[7].
На основании итоговых оценок и заключения преподавателей можно было бы с легкостью предположить, что она выбрала историческую тему, поскольку здесь была предложена вольная форма изложения.
К тому же — что как раз было отмечено экзаменационной комиссией в аттестате зрелости и в чем читатель имеет возможность сам убедиться при знакомстве с документами более позднего времени, в особенности с письмами, — она всю свою жизнь упорно не желала причислять себя к членам писательской гильдии и постоянно отрицала свои способности и любовь к изучению иностранных языков, хотя экзаменационная комиссия еще в 1901 году подчеркивала обратное: «Перевод с греческого на немецкий свидетельствует о правильном понимании и прекрасном языковом чутье. На устном экзамене она тоже очень точно перевела и умело объяснила предложенные места из авторских текстов».
Поэтому нет никакого чуда в том, что она получила прекрасные оценки, в особенности по некоторым дисциплинам:
Закон Божий…………………………… хорошо
Немецкий язык……… удовлетворительно
Латынь…………………………… очень хорошо
Греческий язык……………… очень хорошо
Французский язык………… очень хорошо
Математика и физика……………… хорошо
История……………………………………… хорошо
В дальнейшем госпоже Томас Манн представится еще немало возможностей воспользоваться знаниями, на приобретении которых настаивали в юности родители.
Отец, Альфред Прингсхайм, родился в Силезии, в Олау, в 1850 году; по окончании математического факультета Берлинского и Гейдельбергского университетов он защитил в 1877 году докторскую диссертацию в Мюнхене и с 1886 года преподавал в местном университете сначала как не состоящий в штате, а с 1901 года как штатный профессор, читавший «основы аналитического анализа, теорию функций, алгебру и теорию чисел» (это выдержка из его автобиографии). «Он пользуется большим авторитетом в служебной иерархии ученых, — сказал об Альфреде Прингсхайме в 1930 году на торжествах по поводу его восьмидесятилетия один из его коллег, — многие из самых знаменитых математиков Германии являются его учениками». Однако, по словам оратора, сфера деятельности Прингсхайма не ограничивалась лишь одной математикой; более того, некоторые из знакомых профессора даже не предполагали, что он математик. «Собственно говоря, он с младых ногтей стал приверженцем Вагнера и был дружен с ним; одним из первых он собственноручно, для личного пользования, переписал первые фрагменты партитуры „Кольца нибелунга“, а этим летом, как и пятьдесят четыре года тому назад, с огромной радостью отправился в Байрёйт[8]. Альфред Прингсхайм собрал в своем доме истинные сокровища искусства и с завидным тщанием, с каким привык заниматься своими математическими проблемами, подбирал фарфор для своей всемирно известной коллекции, и если, даже спустя месяцы после приобретения экспоната, у него возникало сомнение в его подлинности, он без сожаления расставался с ним. Его дом долгое время являлся центром мюнхенского общества, в нем собирались все, кто хоть что-то значил в жизни города, и в этом, конечно, была неоспоримая заслуга его любезной, умной красавицы-жены, несомненно, не менее интересной личности, чем он».
Многократно награжденная хвалебными эпитетами — «красивая», «умная», «любезная», — фрау Хедвиг родилась в 1855 году в семье писателя и редактора сатирического журнала «Кладдерадатч»[9] Эрнста Дома и феминистки Хедвиг Дом, до замужества Шле. Альфред Прингсхайм познакомился со своей будущей женой в семидесятых годах XIX столетия в Майнингене[10], где она выступала на сцене знаменитого придворного театра. Не исключено, однако, что они знали друг друга в еще более ранней молодости, когда юного математика и все семейство Дом объединяла общая любовь к музыке Рихарда Вагнера. Отец Хедвиг Дом и Альфред Прингсхайм принадлежали к кругу давних почитателей композитора из Байрёйта и уже в 1872 году помогали при закладке фундамента концертного зала для торжественных сценических представлений. Эрнст Дом являлся президентом берлинского Вагнеровского общества и слыл, подобно Альфреду Прингсхайму, ревностным защитником Рихарда Вагнера, о музыке которого в те годы велись бурные споры. Это обстоятельство позволило его дочери, дебютировавшей на сцене Майнингенского театра, получить летом 1876 года приглашение на виллу «Ванфрид»[11], о чем в 1930 году она поведала читателям газеты «Фоссише цайтунг». «Все большое семейство производило приятное впечатление, это были милейшие люди. Рихард Вагнер говорил на настоящем саксонском диалекте и рассказывал забавные эпизоды из жизни знаменитых людей; фрау Козима, настоящая grande dame, вела вечер с большим артистизмом и уверенностью. […] И вообще вечерние приемы в этом доме проходили на редкость интересно и с необычайным блеском; все, что было замечательно, красиво и дорого, непременно находило там себе место. […] Помнится, на одном soiree[12] волшебно играл Ференц Лист,
