—Ну-ка, бегом в клинику, коллега! От меня вы ушли без туфель, а от следующего работодателя выйдете без трусов,— категорично заявил он.
—Что вы себе позволяете?— я повернулась и сердито стукнула ему кулачками в грудь.
—Я позволяю себе все…
Ах, если бы я тогда знала, что значит эта фраза.
В моей душе еще пылал праведный гнев:
—Не со мной, пожалуйста.
—Мисс Краун, успокойтесь. Сейчас мы поедем ужинать и все обсудим.
Леон поднял туфли, привел меня обратно в холл и, усадив в кресло, подошел к стойке регистрации. Девушка-администратор помогла ему снять халат и подала плащ. Преданно заглядывая в глаза, она внимательно слушала и конспектировала указания босса в блокноте.
Наблюдая за Леоном, я украдкой надела туфли, спрятав ноги под журнальный столик, и откинулась на подушки у спинки кресла. «Грация и амбиции»,— кратко заключила я. На вид — около сорока. Русые волосы, зачесанные назад, высокий лоб, светлая кожа, глаза бирюзового цвета, монгольские скулы и в довершение образа — голливудская бородка. Осанке позавидовали бы даже Виндзоры. Движения — уверенны и точны. «А он знает цену… И себе, и жизни,— подумала я и скользнула взглядом по его левой руке.— Не женат. Интересно, какие женщины ему нравятся?»
—Джил!— Леон вернул меня к действительности, пощелкав пальцами. Я встрепенулась.— Джил, вы мне доверяете?
—Да,— неуверенно согласилась я, не понимая, к чему он клонит.
—Тогда выбросьте все дурные мысли из головы и поехали.— Леон протянул мне руку.
Я взялась за его ладонь и ощутила приятное тепло. Какие разные бывают рукопожатия! Холодные и равнодушные, противные и влажные, вялые и восковые, но есть крепкие и дружеские, горячие и сильные, как у Леона.
Когда мы уходили, администратор бросила на меня недружелюбный взгляд. Но мне до нее не было дела. В последнее время я заметила, что за вежливой улыбкой чаще прячется равнодушие, а не искренность. Леон казался приятным исключением.
Раритетный спортивный «Шевроле-Корвет», годов этак семидесятых, сиял на парковке, словно утром выехал из салона. Мой восторг явно польстил Леону. Он смущённо улыбнулся и, открыв дверцу, галантно помог мне сесть в машину.
Из припаркованного неподалеку гелика выпорхнула девушка. Таких часто печатают на глянцевых обложках. Светлый брючный костюм подчеркивал ее точеную фигуру, пол-лица скрывали солнцезащитные очки, темная прядь волос выбивалась из-под пестрого шелкового платка. Девушка бросилась в нашу сторону. Леон стукнул кулаком по капоту и смачно выругался. Вот, сейчас я стану причиной размолвки для первого человека, предложившего мне помощь! Возможно, я бы даже устыдилась, но усталость притупила чувства.
Мадемуазель разошлась не на шутку и отвесила Леону крепкую пощечину. Он схватил девушку за руку и потащил её обратно к джипу. Навстречу им из гелика выпрыгнул мужчина в красном тренировочном костюме и размером с быка. Я испугалась, что сейчас начнется драка, и замерла от ужаса. Но подобие Шварценеггера, напротив, помог Леону утихомирить фурию, усадил ее в машину, прыгнул за руль и дал по газам.
Леон плюхнулся на сиденье и нервно забарабанил пальцами по рулю. На его и без того раскрасневшемся лице алел след от пощечины.
—Нужен холод. Хотите, я вернусь в клинику и принесу лед?
Я уже собиралась выйти, но он остановил меня, коснувшись руки.
—Ничего больше не нужно.— Леон приложил мою ладонь к горящей щеке.— У вас пальцы холоднее льда.
Я смутилась. Он быстро взглянул на меня и отпустил руку. Мы помолчали. Я думала о ночлеге и на задворках души надеялась, что Леон всё-таки предложит работу. Он обронил, что владеет большим бизнесом, и я просто обязана убедить его в своей компетентности. Ради кинопроб и прослушиваний на студиях Голливуда нужно поддерживать форму, а у меня полный провал по пирамиде Маслоу.
Пошёл мелкий дождь — нечастый гость в Лос-Анджелесе. Мне вспомнился Питер, а с ним и родители — потомственные ветеринарные врачи. Они переживали, что дочь больше времени проводила в театральных студиях, чем в операционных, в перерывах зубря английский вместо латыни. Отец поставил условие: после школы получить ветеринарное образование. Диплом я домой принесла, добросовестно изучив все, что предлагала академия. Было одно «но»: на операциях я теряла сознание. Этот факт и спас меня от карьеры хирурга, которую прочил отец. Смирившись, родители благословили заняться тем, что мне по вкусу. И я решила упорхнуть из отчего дома за океан. Два года работала без выходных, отказывала себе во всем и собрала приличную, как казалось, сумму. Когда я почувствовала себя готовой, сменила имя и нашла «жениха», который согласился стать моим мостиком в Америку. Фиктивный брак и переезд в Штаты — процесс занудный. Я прошла сотни проверок и оформлений, прежде чем оказалась в стране своих грез. Вот тут сказка и кончилась, не успев начаться.
Мои воспоминания оборвались — Леон слегка дернул меня за рукав.
—Приехали, Джил.
В фешенебельном ресторане нас встретили как дорогих гостей. Администратор учтиво поклонился Леону, а приветливый официант без лишних слов проводили нас в закрытый сектор. Похоже, мой новый знакомый здесь часто бывает.
Я будто очутилась на дне Красного моря. Нас окружал сферический аквариум с диковинными обитателями, растениями и кораллами. Я взглянула под ноги и вздрогнула: снизу смотрела огромная пучеглазая рыба. Леон усмехнулся и слегка подтолкнул меня вперед. Мы сели в прозрачные кресла за стеклянный стол. Ощущение нереальности сменилось восторгом. Я с интересом наблюдала за стайкой симпатичных пестрых рыбок, которые, не боясь более крупных жителей небольшого мирка, важно проплывали вдоль линии молочно-белых причудливо изогнутых кораллов.
—Вы не возражаете, если я сам закажу?— Леон открыл меню.— Я знаю, что именно здесь готовят первоклассно.
Я не возражала. Мне, уставшей от самодеятельности, впервые за долгое время мужчина предложил помощь. Пусть даже в такой малости.
—Что привело вас в Америку?— задал он вполне ожидаемый вопрос.— Ведь не санитаром в клинике вы мечтали быть с детства и не для этого пересекли океан.
Я собралась поведать хрустальную мечту, но Леон поднялся, нервно пригладил волосы и добавил:
—Только не говорите, что приехали покорять Голливуд. Я по горло сыт актрисами. Не готов больше к подобным знакомствам. А с вашей внешностью чаще дефилируют по подиуму, а не собак лечат.
Сказать, что я была ошарашена — ничего не сказать. Я проглотила приготовленную речь и выпалила первое, что пришло в голову:
—Мои родители — потомственные ветеринарные врачи, а здесь больше возможностей. Можете мне не верить, но я врач до мозга костей.
Леон замер и посмотрел на меня с таким восторгом, будто перед ним лягушка превратилась в царевну. Мне же хотелось провалиться сквозь землю. Докатилась — солгала не моргнув глазом! И кому?!
