машина моя в ремонте, пусть вам подружки денег вышлют. Ну, мне могут выслать. У вас же паспорта нет, — полковник прищурился сквозь дым. Я пожелала доброго дня и вышла. Дождь кончился, в испарениях над дорогой возник сказочный мираж: муллы, гружёные баулами, тащились по пустыни, утопая в песке. Нагнал Сурен:
— Ну, че ты обиделся, полтора часа туда, столько же назад, порожняком. За красивый глаза, кто поедет?
— Хороший человек поехал бы. Отвали, — обреченно отмахнулась. Участливый поклонник наклонился к моему уху и вполголоса затараторил:
— Менты, когда не помогают, иди к бандитам.
Меня разобрал истеричный смех, я плюхнулась на высохшую после дождя скамейку, и хохотала на весь Коктебель:
— По — моему, ведь это одно и то же. Нет?
— Ну что ты, джан, нервный такой? Вверх иди через дорогу, только не говоры, кто сказал. Замок будет с Башнями, спроси Колю. Здээсь все его. Думаю, догаваритэсь, — Мачо хотел меня приобнять, но я успела выставить перед ним чемодан.
— Ну, как знаешь, пошел я, — повернувшись ко мне спиной, поднял руку вверх, словно балерун, и уплыл, напевая армянский мотив.
Восхождение в горку далось не просто с поклажей, когда полуденное солнце июльское не щадит совсем. Минут десять стояла, пытаясь продышаться, у ворот Замка Коли. Неожиданно открылась резная железная калитка, и нарисовался, не сотрешь…тот, который держит тут ВСЕ. Высокий, голубоглазый, импозантный, мужчина, лет сорока пяти с белозубой улыбкой. Голый торс, смуглое рельефное тело и шорты в цветочек вызывали доверие. Коля протянул широченную ладонь, поприветствовал меня по — мужски:
— Чем обязан? Милое создание заблудилось? — и тут прорвались океаны слез, силы покинули меня.
Бывают такие мужчины, которым хочется отдаться. Нет, это не то, о чем вы подумали, имела ввиду довериться, с первого взгляда. Мужчины, которые решат твои проблемы одним взмахом руки, кивком головы. Николай, хитро прищурившись, пропустил меня вперед, широко распахнув калитку в свои чертоги. Перед глазами открылись райские сады и волшебные фонтанчики, не хватало павлинов и единорогов. Даже июльская жара трусливо отступила перед его самоуверенностью. Прекраснейший из мужчин увлек меня в тенистую беседку. По мановению волшебной палочки на столике появились искристые пузырящиеся прохладительные напитки. Я, утирая нос, захлебываясь слезами, поведала печальную историю. Николай неожиданно заливисто рассмеялся. Застал врасплох:
— Ну и жук, Тимофеич, на твои кровные на рынке пару часов назад скуплялся!
Вдруг, где — то рядом, надрывно заплакал ребенок, и возле беседки возник облик Мадонны с младенцем. Дама имела бледно — сердитый вид. Вдруг святой образ растекся, я догадалась, райские кущи сейчас накроет бушующий ураган.
— Олюшка, детка, проснулись мои хорошие?
— Ты опять? — женщина всей позой давала понять, здесь мне не рады.
— Родная, ну что ты, у девочки беда, нужно помочь! — Николай попытался реабилитироваться, забирая орущего ребенка к себе на грудь. Малыш заугукал, засучил ножками, очевидно, придя в восторг от крепких мужских объятий. Замолчал, теребя соску и пристально, с детской непосредственностью, рассматривая меня.
— Алинда, знакомься, моя сестра! Бывает в плохом настроении, не пугайся, ох, уж эти кормящие мамаши.
Оля потрепала ласково брата по щеке:
— Ох, балабол, когда уж ты угомонишься? — у меня на сердце отлегло, нарисовался уже приблизительный маршрут домой. На общем совете мы пришли к согласию, и решено было: меня необходимо — таки вернуть домой! Но. Оказалось сделать это не так просто. Выяснилось, что для возврата гражданина России домой из — за бугра необходимы свидетели, две боевые единицы. Смешно. Чтоб выдали временное удостоверение в консульстве для выезда домой нужны люди, которые докажут, что я не шпион и не контрразведчик, а отдыхающий «турыст».
Представьте, морское побережье в курортном городке в разгар обеденного застолья. Краснокожие под оранжевыми зонтиками — трансформерами в кафешках, с плавящиеся от загара лицами и умиротворенными улыбками. Утомлённые отдыхом, вяло поднимают бокалы вина из крымских погребов: «Ну, за отдых!» маловероятно, что найдутся в этот момент парочка россиян, желающих прокатиться по степным дорогам с ветерком по просьбе незнакомцев, рассказывающих небылицы. Даже выплыви сейчас Нептун из пучины морской с трезубцем, и он не уговорил бы никого тащиться в Симферополь. Думаю, дуло автомата в спину подействовало бы. На крайние меры, предложенные находчивым Николаем, я не согласилась. Все наши версии были раздавлены прессом действительности. Я находилась перед бездонной чёрной бездной отчаяния, трясло, будто в горячечном ознобе. Оля была согласна тащиться со мной, но малыш не унимался. Его непрекращающееся ёрзание и пронзительный плач, словно пожарная сирена, исключал этот вариант как появление российского айфона.
Коля запустил пятерню в густые волосы с проседью, напомнившей мне блики на воде от блесны. Напряженно думал, выкуривая третью сигарету подряд.
— Эй, молодежь, че скучаем? — у беседки стоял парень с обложки журнала про отдых в Лас Паломас для заядлых сёрферов. Мокрые волнистые льняные волосы он эротично забросил назад уверенным движением головы. Юнец подмигнул мне, я покрылась мурашками с ног до головы. Боясь выдать себя, закашлялась. Сёрфер — Аполлон вел себя так, будто мы накануне проснулись в объятиях друг друга поутру. Несмотря на юный возраст, на вид лет девятнадцати, он был весьма раскован. Подсел рядом со мной за столик в беседке, Оля ушла укладывать малыша.
— ООО, черт, как до меня сразу — то не дошло, — Коля шандарахнул кулаком по столу, столик крехнул, пошатнулся, но выдержал неуважительное отношение. — Мишка — то у нас Россиянин, — и мужчина схватил в охапку молодого человека, будто сноп сена. Мишка не растерялся, пошутил:
— Дядя Коля, знал я, давно мечтаешь, да? Завидуешь, — и пнул дядю легонько в живот. Весело им, прикалываются, как напыжившийся воробей на проводах, сидела я, не разделяя веселья мужиков. История моя уже превратилась в притчу воязыцах, приправленную остротами Коли, и сдобренную слезами неудержимого смеха, поданную к столу как авантюрный роман. Миша, сёрфер моей души, позабыл даже о встрече с приятелями на каком — то дальнем мысе. Спохватившись, мечтательно закрыл глаза:
— Там ожидание элипса волн такое завораживающее, нет супа из людей.
Надо ж, какой интересный парень, с таким не пропадешь! Сейчас выдаст нам креативное решение, размышляла я, успокоившись. От жары растеклась по скамейке студнем. Николай прервал мою негу, громогласно объявив:
— Граждане тунеядцы, обед! И в дорогу! Припоминаю я, что Консульство работает до 16.00, а сейчас почти 13:30.
— Дядь Коль, я придумал, берём меня, паспорт твоей сестры, типа мы вместе приехали отдыхать, Москва — Питер, для них — одно болото. Не будут же они тащить на прием женщину с грудным ребёнком? Скажем, внизу сидит, пожалейте! — Мишкин вариант нам казался самым удобоваримым.
