с жжением в горле, но я в замешательстве. Она не рассказывала мне о новом парне.
— Доминик, прекрати, — говорит Энджел, прежде чем с радостью берет бутылку и отмахивается от него, чтобы сделать глоток.
— Я помню, как на днях ты называла меня Богом.
Я удивленно вздыхаю.
Щеки Энджел краснеют, и она протягивает мне бутылку вина, наклоняясь ближе, как будто им нужно запить виски.
— Не осуждай. Мне было грустно, что ты уезжаешь. А он был рядом.
— Ты лишилась с ним девственности? — спрашиваю я, открывая бутылку вина и делая глоток.
— Ага, — отвечает он, очевидно, подслушивая нас.
— Райя, — оборачиваюсь и вижу, что Марко прижимает к себе Хани.
Она устала. Клянусь, иногда она до сих пор напоминает мне ребенка.
— Я еще не готова уходить, — говорю я ему.
— Твой отец… — начал он, но я перебиваю его.
— Ничего не сделает. Вернусь позже.
Марко бросает взгляд на бутылку, которая все еще у меня в руке.
— Я вернусь за тобой. Это все, на что я согласен, — говорит он.
Я киваю и дарю ему свою болезненно-сладкую улыбку. Ту, которая, кажется, ему не слишком нравится, но она всегда работает на Хани. Марко, по сути, наш дядя, но не по крови, а по браку. Мы любим его, но он всегда слушает приказы от Papa. Бывают случаи, когда он даёт мне кусочек свободы, но это бывает не часто.
Я смотрю, как они уходят, и чувствую, как кто-то подходит ко мне.
— Ты принцесса или кто-то вроде того? — я даже не поворачиваюсь к нему. Ранее он смотрел на меня так, будто у меня есть вторая голова. Или будто злился на меня. Вместо этого я качаю головой и сосредотачиваюсь на Марко и Хани, которые исчезают в толпе.
— Я оставляю должность принцессы и уезжаю, — говорю я, поднося бутылку к губам и выпивая столько, сколько могу.
— Вау! Только то, что ты больше не принцесса, не означает, что тебе стоит доверять нам, — говорит он.
Я убираю бутылку от губ.
— Доверять вам? — наконец проворачиваясь к нему, спрашиваю я. Его кожа загорелая, черная рубашка обтягивает тело — вероятно, от жары, — а брови нахмурены, пока он просто стоит и позволяет мне разглядывать его. Крю ничего не говорит, просто облизывает губы. Кажется, я делаю то же самое, наблюдая за тем, как его темные глаза опускаются к моим губам. В этом взгляде есть тихая напряженность. И, могу поспорить, его дыхание стало тяжелее.
— Сколько тебе лет? — спрашивает Крю.
— Шестнадцать, — отвечаю.
Он качает головой и отступает назад.
— Почему… — Крю смотрит через плечо на Энджел и Доминика, которые целуются, он держит ее, а она ногами обвивает его талию.
Хорошо, видимо я сама по себе.
— Ты уезжаешь? — спрашивает он.
Не знаю почему, но каждый волосок на моем теле встает дыбом. Кажется, что за этим стоит скрытый вопрос, но я все равно отвечаю.
— Да.
— Почему? — Крю забирает у меня бутылку вина, подносит ее к губам и делает глоток. Он предлагает ее мне обратно, и когда это делает, наши пальцы соприкасаются.
Бабочки летают в моем животе. Какого хрена?! Поэтому я поднимаю бутылку и делаю глоток, надеясь заглушить их.
Не думаю, что когда-нибудь снова увижу этого мужчину, поэтому нет смысла ощущать какое-либо сексуальное влечение к нему.
— Буду жить с мамой. А тебе сколько лет? — спрашиваю я, и Крю ухмыляется.
— Девятнадцать, — он смотрит на своего брата, когда Энджел выкрикивает имя Доминика и дает ему пощечину. Они все еще хихикают и целуются.
— Сколько лет твоему брату? — мои глаза не следят за его взглядом. Вместо этого прослеживаю линию его челюсти, небольшую щетину, и мне становится интересно, такая ли она острая, как кажется.
— Почти восемнадцать.
Ладно, он ненамного старше Энджел. Крю снова смотрит на меня.
— Что планируешь делать в Нью-Йорке?
— Собираюсь не позволять отцу устраивать мне свадьбу. Именно поэтому я уезжаю, — отвечаю я, отводя взгляд. Он не сможет заставить меня выйти замуж за кого-либо, если меня здесь не будет. По сути, это продажа права собственности на мою свободу, а я не готова к этому.
— Хм, — его единственный ответ.
— А ты? Тебе суждено на ком-то жениться? — саркастически спрашиваю я.
— Если это будет мой выбор.
— Везет тебе, — ворчу я.
— Я бы так не сказал, — Крю ухмыляется.
— Почему? — спрашиваю я, увлекаясь этим разговором.
— Потому что та, на ком мне предстоит жениться, сбегает в Нью-Йорк.
Бутылка вина в моей руке кажется обжигающе горячей, и мне хочется уронить ее, чтобы облегчить жжение.
Он только что сказал то, что я думаю?
Нет.
— Немного ошарашена? — спрашивает Крю, — Решил, что должен увидеть свою невесту.
Он поворачивается и уходит, а я стою в замешательстве и медленно качаю головой.
Мне сказали, что нашли жениха, поэтому я разработала план побега.
Сбежать.
Чтобы быть свободной.
Крю должен был стать моим мужем, когда мне исполнится восемнадцать.
Именно этот мужчина, который сейчас уходит от меня.
— Стой! — кричу ему вслед.
Он останавливается, и когда оглядывается назад, я переосмысливаю свое решение уехать. Должна ли я остаться? Насколько плохо было бы выйти замуж за такого, как он?
Не знаю, что думать.
— Почему ты хотел увидеть меня? — спрашиваю я.
Его руки скользят в карманы темных джинсов, я подхожу ближе и встаю рядом с ним.
— Если бы у тебя был выбор, ты бы женился? — задаю я вопрос.
Он отвечает быстро и непреклонно.
— Да. Так сделал мой отец, а до этого его.
Это означает, что Крю следующий на очереди.
А его семья?
Я слышала ужасные истории.
Мой отец обладает властью, но его семья… ну, они не играют. И, похоже, я собираюсь нарушить семейные традиции. Брак с Монти. Вот почему отец надеялся на сына. Его поколение избежало этого. Но, думаю, сейчас не тот случай.
— Разве ты не хочешь влюбиться? Не хочешь, чтобы тебя не вынуждали жениться на ком-то, кого ты не выбирал? — спрашиваю я, озадаченная его ответом на мой предыдущий вопрос.
— Может ты и можешь убежать, но я не могу.
Его взгляд скользит по брату, прежде чем вернуться ко мне.
— Если я не женюсь к тридцати четырем годам, я приеду и найду тебя, принцесса.
Его слова застают меня врасплох.
— А если я буду замужем?
— Мне будет жаль твоего мужа, — он ухмыляется, а затем уходит.
Глава 2
Райя
Настоящее время
Дорогая мисс Риччи
Ты еще этого не знаешь, но ты будешь моей женой.
Искренне,
Твой будущий муж
— Тридцать. Боже мой, Райя, тридцать.
