пришлось снова поднимать.
— Да, — Аннушка похлопала ладонью по каталогу, — я уж вижу…
— Погоди, — перебила её Мирена, — это ещё не всё. Окончательная жопа пришла к нам два года назад, когда Завод был атакован.
— Атакован? Но кому вы нужны вообще? Что с вас взять-то?
— Нашлось, тем не менее. Ты знаешь, откуда мы брали энергию?
— Нет. Какой-то довоенный реактор?
— Не угадала. Мы это скрывали, как могли, но Завод был запитан от маяка Ушедших.
— Чёрт! — поразилась Аннушка. — Их же все зачистили ещё когда Основателей гоняли!
— Не все, как видишь. Основатели знали про нашу станцию, но вошли в положение и оставили её нам. Если бы не это, загнулись бы ещё двадцать лет назад. Мы замаскировали башню и никому про неё не говорили, но кто-то, видимо, узнал. Их не остановили даже защитные турели, единственные, которые мы не стали деактивировать.
— И кто это был?
— Понятия не имею. Группа военных на броневиках и флаерах, действовали грамотно, не обращали внимания на потери, точно знали, зачем идут. Вынесли оборону, вломились в башню, сняли кристаллы и свалили. Наших людей там не было, так что, к счастью, никто не пострадал, но источника энергии мы лишились. Заменить его практически нечем. Завод потребляет дофига, и это почти невозможно сократить. Чтобы сделать всего один протез, приходится запускать всю производственную линию!
— И от чего вы её запитали?
— От акков, — вздохнула Мирена. — Мы, к счастью, предусмотрительно накопили запас, пока работала станция. Как ты знаешь, перезаряжать их больше негде, и, когда разрядится последний, нам придётся закрыть завод. Ваш заказ — просто спасение, потому что вы платите акком. Мы сможем продержаться ещё сколько-то.
— Но это же тупик, — сказала Аннушка. — Вам нужен какой-то возобновляемый источник.
— Это ты мне объясняешь? Мы с Кертом два года ищем выход, но сейчас даже его брокерская деятельность приносит больше прибыли, чем Завод. Фактически мы работаем в ноль, лишь бы только не закрыться. И это при космических ценах на нашу продукцию! Людей, которые могут за неё заплатить, слишком мало, а снизить цену мы не в состоянии, вылетим в трубу по энергетике.
— На, забирай, — Аннушка решительно вытряхнула из кармана акк, положила его на стол и двинула к Мирене.
— Я же взяла с вас оплату! — удивилась та. — Целый акк всего-то за один протез ноги. Это и так запредельно дорого, мне очень стыдно, но иначе мы просто не запустим линию…
— Это не плата. Это… ну, пусть будет инвестиция.
— Я только что объяснила тебе, в какой мы заднице, а ты хочешь в нас инвестировать?
— Венчурные инвестиции всегда рискованны, — засмеялась Аннушка, — Керт бы подтвердил. Считай, что я верю в тебя и ваше будущее.
— И на каких условиях ты хочешь стать инвестором нашего безнадёжного предприятия?
— Ну… отдашь потом когда-нибудь.
— Знаешь, я даже без Керта скажу, что это не инвестиция, а благотворительность. Я просто не могу принять…
— Забей, — отмахнулась Аннушка. — Я знаю, что делаю.
— Точно? — женщина заколебалась, ей явно очень хотелось взять акк.
— Точнее не бывает. Считай, что у меня есть инсайдерская информация о грядущих изменениях на рынке энергетики.
— Ладно, как скажешь. Спасибо. Ты реально нас спасаешь. Откуда у вас акки вообще?
— Трофей, не бери в голову. Легко пришло, легко ушло.
На столе у Мирены пискнул терминал, она отвлеклась, просматривая сообщение, а потом повернулась ко мне:
— Алексей?
— Можно просто Лёха.
— Как скажете. Ваши анализы готовы. Я провожу вас в приёмный покой.
* * *
На том, что мы должны, наконец, сделать мне нормальный протез, настояла Аннушка. Я, если честно, оттягивал это как мог, потому что боялся. Нет, не операции как таковой, хотя привыкание к нынешнему далось мне тяжело, а того, что надолго выпаду из жизни. Оно того стоит, но как же Аннушка? Признаться, больше всего меня пугало, что пока я буду валяться в клинике Завода, её опять унесёт в поисках приключений невесть куда, и как я её найду потом? Наши способы передвигаться по Мультиверсуму радикально различаются, наши пути пересеклись по чистой случайности, и повторится ли это снова? А если нет? Я не представляю себе жизни без неё, а она меня терпит. Я просто Лёха, а она «та самая Аннушка». Я в неё влюблён, а она в меня нет. Всё это настраивало меня на мрачный лад, и моя спутница не могла этого не заметить.
— Что дуешься, солдат? — спросила она меня на привале. — С ногой лучше, чем без ноги.
— А с тобой лучше, чем без тебя, — брякнул я откровенно. — Чтобы быть с тобой, я бы и вторую ногу отдал.
— Вот ты малахольный… Я тебя предупреждала, чтобы не влюблялся?
— Предупреждала.
— А ты что?
— А я втрескался.
— И какие ко мне претензии?
— Никаких. Сам дурак.
— Тогда будь хотя бы двуногим дураком! — раздражённо сказала Аннушка. — С двумя ногами ты себе без проблем нормальную бабу найдёшь.
— Мне не нужна нормальная. Мне ты нужна.
— Ну, блин, спасибо. Не было у Аннушки забот, завела себе Аннушка солдата…
Мы сидели, глядя в огонь костра, и молчали. А что тут скажешь, кроме пошлого: «Любовь зла»?
— Выпить хочешь? — буркнула в конце концов Аннушка. — Потому что я хочу.
— Не откажусь.
Она встала и засунулась в кабину прямо через окно, звеня и брякая чем-то за сиденьем. Я любовался её обтянутой кожаными штанами тыльной частью.
— Ага, вот она, — девушка вынырнула обратно с бутылкой виски в руках.
У Аннушки всегда где-то есть бутылка виски. Страсть к этому напитку привела её к обладанию одной из самых больших коллекций в Мультиверсуме, и в каждом новом срезе она непременно заглядывает в местный магазин в поисках новых экземпляров. Эту бутылку она подхватила на заброшенной заправке пережившего коллапс мира, когда мы покинули обратную сторону Библиотеки и отправились в путь.
— Держи, — она протянула мне квадратный стакан из толстого стекла, куда плеснула на треть золотистого напитка.
Села рядом на раскладной стул, отхлебнула:
— Ничего так.
Я попробовал — действительно, неплохо. Я не ценитель, в моём мире хороший виски слишком дорог для отставного военного, а дешёвый мне не нравился. Уж лучше честной водки выпить, а не выпендриваться.
— Послушай, солдат. Ты мне нравишься, честно. Не тупишь, не выносишь мозг, отлично трахаешься и всё такое.
— Но?
— Но я не собираюсь заводить серьёзных отношений. Ни с тобой, ни с кем-нибудь другим. Понимаешь?
— Понимаю.
— Да чёрта два ты понимаешь! — она допила одним глотком и плеснула в стакан ещё. Резко, нервно, расплескав напиток. —
