1
– Вот объясни мне, Валик, какой смысл в этой премии, если я ничего с нее не имею?
– Что значит не имеешь? Ты – гордость российского кинематографа. Знаешь, сколько людей тебе завидует?
Ульяна поморщилась:
– Глупости, завидовать тут нечему. Подумаешь – получила приз за короткометражку. Постояла минуту на сцене, дала три интервью, а на второй день обо мне все забыли.
– Не все. Кое-кто не забыл.
– Кто, например?
– Я, – ответил Валик и поцеловал Ульяну в голое плечо. – Я не забыл. И работу я тебе подкинул что надо.
– Фильм про коровники? – Ульяна наморщила нос. – Это все, что я заслужила?
– Зато неплохо платят. К тому же ты – гений, а для гения нет запретных тем.
– Валька, я устала от халтуры. Хочу настоящей работы. – Ульяна возвела очи к потолку, раскинула в просящем жесте руки и проговорила: – Господи, и почему мне не предложат полететь в космос и снять фильм про космонавтов? Я бы такое сняла…
Валик засмеялся и погладил ее ладонью по худой спине.
– Не сомневаюсь, – весело сказал он. – С таким небесным телом, как у тебя, только про космос и снимать.
– Дурак! – буркнула Ульяна и хлопнула Валика по лысому темени.
Валик поймал ее руку и поцеловал. А затем выпустил пальцы девушка из ладони и стал выбираться из-под одеяла.
– Уже уходишь? – спросила Ульяна, глядя, как он натягивает трусы на тугие ягодицы.
– Угу, – не оглядываясь, отозвался Валик и потянулся за футболкой.
– Торопишься к жене?
– Тороплюсь. Сегодня мы всем семейством решили выбраться в театр.
– На что идете?
Валик снял со спинки стула джинсы и запрыгал на одной ноге, всовывая другую в штанину.
– На «Белую гвардию».
– Хорошая постановка?
– Не знаю. На афише заявлены Хабенский с Пореченковым. Если, конечно, состав не заменят.
– Ясно. – Ульяна презрительно дернула губой. – Очередная попса.
– Народу нравится, – небрежно проговорил Валик. – Ну все, малышка, я побежал!
Он наклонился и хотел поцеловать Ульяну в губы, но та увернулась. Внезапно «лысый женатик» Валик стал ей противен, и девушка едва не ударила его.
– Ты чего? – удивился Валик.
– Ничего. Катись уже!
– Ладно. – Он выпрямился. – Слышь, Уль, а про коровники все же подумай. Не возьмешься за этот проект, отдам кому-нибудь другому. Не позволяй деньгам проплыть мимо тебя.
– Топай к жене, доброхот.
Дождавшись, пока в прихожей хлопнет дверь, Ульяна схватила подушку, на которой лежал Валик, и яростно швырнула ею в стену, зло воскликнув:
– Катись-катись! И чтоб на тебя упал театральный софит, болван!
Оставшись одна, Ульяна некоторое время валялась в постели, хмуро глядя в потолок и о чем-то задумавшись. Затем вздохнула, выбралась из постели и прошлепала босыми ногами к зеркалу.
Некоторое время стояла перед зеркалом, осматривая себя и размышляя. Она красивая, молодая, талантливая. И сильная. Да, сильная. Ну почему ей так не везет, а? Почему на пути попадаются одни кретины, слизняки да женатики?
Ульяна наморщила нос и отвернулась от зеркала. На несколько секунд замерла посреди комнаты – голая, задумчивая, растерянная. В душе все еще клокотала злость. Двадцать девять лет, а жизнь уже летит псу под хвост. А ведь как хорошо начинала!
На курсе Ульяну Макарскую считали лучшей. Сам мастер неоднократно говорил про нее:
– Видите эту девочку? В ней всего метр шестьдесят пять, но через несколько лет она станет гигантом российской кинодокументалистики.
И вот прошли годы. Премию Ульяна получила, но гигантом так и не стала. Что осталось? Метр шестьдесят пять! Вместо грандиозных проектов, о которых она когда-то мечтала, ей предлагают снимать фильм про коровники. Хоть профессию меняй!
– Брошу все и уйду снимать свадьбы и похороны, – с угрозой проговорила Ульяна. – Там хоть деньги платят.
На тумбочке зазвонил мобильник. Ульяна протянула руку, взяла трубку и, плюхнувшись в кресло, прижала ее к уху:
– На проводе!
– Добрый день, – поприветствовал ее мужской бас. – Я говорю с Ульяной Макарской?
– Да. – Голос показался Ульяне знакомым, и она нахмурилась, стараясь его припомнить. – А кто это?
– Меня зовут Игорь Константинович Прозоров.
– Прозоров? – Лицо Ульяны просветлело, и она даже привстала с кресла. – Гошка?
– Он самый!
Ульяна вскочила на ноги.
– Черт! Гошка! Сто лет тебя не видела! Ты сейчас…
– Я сейчас в Москве, – договорил за нее басовитый собеседник. – И горю желанием тебя увидеть. Найдешь для меня время?
– Время – это единственное, чего у меня завались. Где мы встретимся?
