хорошим это не обернется. А, если там поймут, что он дракон?
— Правда, — ответила я. — Но если хоть раз придешь на арену, то все закончится.
— Это нечестно!
— Честно, Зак. Ты либо смотришь, как дерутся другие, либо учишься драться сам. Выбирай.
— Сам, — поспешил Зак.
— Тогда пообещай.
Зак нахмурился и закусил губу. Он принимал решение.
— Я не буду приходить сюда, — все-таки сказал сын. — Обещаю, мам.
— Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю.
— Знаю. И ты пообещала мне секцию.
— А ты — мыть посуду две недели.
— Это из-за того, что я сегодня прогулял школу?
— Я запретила приходить на арену, а ты пришел, так что это твое наказание.
— Но я не мог не прийти, — крикнул Зак. — Сегодня же был Рон! Он так дрался! Такой злой!
Что-то слишком уж много восторга в словах моего сына. Я нахмурилась.
— Знаю-знаю, — поспешил Зак, — Рон убийца и все такое, но мам, ты видела, как он хорош?
— Видела. А теперь иди домой, Зак.
— Мам, а можно я с ним поговорю? — Зак шагнул ближе и неловко улыбнулся. — Я же больше не приду. Надо попрощаться.
— Чтобы прощаться, надо здороваться, — заметила я. — Разве вы здоровались?
— Нет, но, думаю, Рон видел меня в толпе. Точно видел! Я же махал!
Проклятье, он еще и махал!
— Мам, пожалуйста, я просто попрощаюсь, — просил Зак.
Он смотрел на меня с такой надеждой, словно я божество, способное изменить его жизнь. Но нет! Черта с два я позволю сыну говорить с Роном. Никогда.
— Мам, ну прошу, я же больше никогда-никогда не увижу его бой, — Зак закусил губу. — А если Рона убьют, а? Я с ним поговорю, точно!
И мой сын рванул в сторону арены.
Глава 3: Попробуй, сладкая!
— Нет, значит нет! — пришлось перехватить его руку. — Иди домой, Зак.
— Но мам…
— Разговор закрыт.
И мальчишка, скрючив спину, поплелся домой.
— Так будет лучше, — прошептала я. — Так будет лучше для вас обоих.
Я провожала взглядом сына. Зак все-таки слишком сильно походил на своего отца. И не только внешне. Нет, этим двоим нельзя ни то, что говорить, им даже видеться нельзя, иначе Рон все поймет.
Не лучшее начало дня. Я шла мимо арены и изо всех сил старалась сдержаться и не посмотреть в сторону бойцов. Представила лицо Рона, когда он меня увидит. Потом представила свое нарочито холодное лицо, когда я увижу его. Десять лет назад он растоптал нас, и растоптал все наше прошлое.
— Госпожа, все в порядке? — послышался голос Кипа. — Разобрались с ребенком?
— Да, это мой сын.
— Ваш сын? — Кип проморгался. — Никогда бы не подумал, Вы же ну… так молоды…
— Я родила Зака в семнадцать.
— Семнадцать…
— Есть проблемы?
— Нет, просто… Никогда бы не подумал. Вы же так непохожи на…
— На кого не похожа?
— На такую женщину.
Я выдохнула и посмотрела на Кипа снисходительно.
— Вы замужем? — поспешил с вопросом мой помощник.
— Мой ответ что-то изменит?
— Что? Нет…
— Раз не изменит, то не стану отвечать, — я подошла к Кипу ближе и посмотрела в глаза. — Давай разделять работу и личную жизнь. Я не лезу к тебе, ты не лезешь ко мне. И впредь, пожалуйста, не заговаривай со мной о личном.
Кип растеряно кивнул, а я поспешила в кабинет, стараясь прогнать из головы непрошенные мысли о Роне и нашем прошлом.
Прошла с трибун по стеклянному переходу в сторону Управления Безопасности. Небольшой кабинет в конце коридора — мой. Здесь, поглощенная работой, я забывала обо всем и обо всех. И сейчас надо было перебрать миллион бумажек и снова раствориться в работе.
Я открыла дверь кабинета и застыла. Что-то не так. Словно… словно кто-то заходил и трогал вещи на моем рабочем столе. Дверь хлопнула, повернулся ключ. Не успела моргнуть, как сильная рука со спины схватила меня за талию.
Сердце колотилось. Дышать стало тяжело. Я знала, кто стоит за спиной.
— Отпусти! — пыталась вырваться я.
— Что, милая? — зашептал на ухо Рон. — Соскучилась по мне?!
Его голос… Такой родной и одновременно далекий. Голос, который я так хотела ненавидеть.
— Мечтай! — выплюнула я.
Рон скрутил мои руки за спиной и повернул на себя. В голове стучало. Он стоял опасно близко. Высокий, как гора, злой и насмешливый, острое лицо и широкие брови. Похожий на хищника и безумца. Он пугал. Я не знала человека, в которого превратился Рон, не знала, чего от него ждать. Только что он стоял там на арене, а теперь каким-то образом прокрался сюда. Это сравни побегу, если его найдут, то увеличат и без того большой срок. Ему нечего терять. Рон улыбался жуткой улыбкой, похожей на оскал, чужой улыбкой.
— Давненько у нас с тобой такого не было, — шепнул он мне на ухо. — Ты изменилась. Смотри, какие длинные волосы отрастила, — дернул меня за хвост, подобрался к шее.
В голове помутнело. Сумасшедший мир… Рон поцеловал мою шею. Целовал агрессивно, так, словно я принадлежу ему и только ему. Нет, не просто целовал, он кусал. Я сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Вырваться не выйдет, Рон сильнее, а моим единственным оружием мог быть острый язык.
— Сколько лет у тебя не было женщины? — выдохнула я ему на ухо. — Ах точно, три года, что я держала тебя в тюрьме на цепи, как собаку. Ты стал псиной, вот и кусаешься.
Рон замер у моего лица и рассмеялся. Так близко. Я видела появившуюся горбинку на его носу после перелома. Видела, шрамы на скуле. Его лицо хранило историю, оно стало грубее и злее. Видела его светло-карие глаза. Потухшие и злые глаза. Глаза, из которых исчезло все светлое. Голова кружилась, словно все стало нереальным. Захотелось плакать. Впервые за долгие годы мне захотелось плакать. Но я сдержалась. Сдержалась так же, как и десять лет назад.
— Прибью тебя, — выдохнула я.
— Попробуй, сладкая, — продолжал шептать он. — В чем дело? Не ожидала, что я выберусь?
Он прижал меня к стене, продолжая держать руки скрученными. Вдохнул. Сумасшедший мир… Рон нюхал мои волосы.
— Пахнешь, как они, — сказал он. — Мне не нравится.
Его голос. Появилась хрипотца, словно Рон вечно простужен, или слишком много кричал. От этого немного скрипучего голоса пробегали мурашки по всему телу.
— А ты пахнешь, как свинья, — сориентировалась я.
Рон рассмеялся, придвинулся ближе.
— Я только что выиграл бой, — напомнил он, — принять душ возможности не представилось.
Я смотрела на него с вызовом. Мы не друзья, нас больше ничего не связывает. Мы ненавидим друг друга и убьем при
