Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
Николай Владиславович ударил по лицу мать уже через месяц совместной жизни. Простить такое пятнадцатилетний пацан не мог никому и ни при каких обстоятельствах. Его кулак врезался в подбородок отчима уже через секунду после случившегося. Мальчишка стоял напротив стокилограммового мужика, как ощетинившийся хорь, и ждал расправы. Однако отчим, который даже не пошатнулся после удара, пошевелил нижней челюстью, словно вправляя кости на место, и спокойно проговорил:
— Молодец, пацан. Далеко пойдешь. Если не остановят. А ты, дорогая, прости, больше не повторится. Похоже, и мне привычки менять надо.
В последующем такое действительно не повторилось, но изменить отношение Женьки к отчиму это уже не могло. Напротив, мальчишка все стал делать вопреки желаниям Николая Владиславовича. Отчим хотел отправить пасынка на лето в Германию, «посмотреть мир», а тот все три месяца проработал на заводе токарем. На заработанные деньги купил себе одежду по средствам, а все подаренные «прикиды» сложил в сумку и оставил в кабинете Николая Владиславовича. Тот смирился, но сумку перенес в Женькину комнату: «У меня места там нет…» Потом последовало предложение «отмазаться» от армии: «Меня уважаемые люди в городе не поймут, если мой сын будет служить…», однако Женя Краев через месяц поступил в военное училище, хотя об этом ранее даже не думал. Выдержав все четыре года муштры — сломаться и вернуться он не имел права, — получил диплом, свидетельствующий о наличии высшего образования, и уволился из армии, прослужив командиром взвода в Даурии всего полгода.
Его ждали в городе мать и отчим, который сразу по его приезде договорился с ректором университета об устройстве пасынка на экономический факультет. Заодно уже был решен вопрос о его работе в должности начальника торгового отдела в компании по продаже угля. Евгений Краев поступил по-своему, и на этот раз его решение резануло отчима если не по сердцу, то по рукам — точно. Сразу после приезда Женя пошел в кадры Управления внутренних дел и написал заявление с просьбой принять на работу в уголовный розыск. После собеседования, медкомиссии и проверки ему дали «добро», и Николай Владиславович схватился за голову.
— Евгений, если ты не думаешь о своей судьбе, то подумай о моей и матери. Все мои коллеги по работе и просто знакомые — уважаемые, авторитетные люди, не раз отбывшие наказания в местах лишения свободы. Что они скажут, когда узнают, что мой сын — мент?
— Моя мать будет только рада, а ваша судьба мне безразлична, — ответил тогда Женя, поставив на стол полупустую чашку кофе.
И, выходя из дома, добавил:
— И уж на что мне совсем наплевать, так на ваших коллег. Авторитетных.
На следующий день он переехал в осиротевшую после их с матерью отъезда квартиру. Через два года стал старшим лейтенантом милиции, еще через год досрочно получил капитана и был назначен на должность старшего оперуполномоченного уголовного розыска территориального отдела внутренних дел. Все это время он тепло общался с матерью и по вынужденной необходимости — с отчимом.
Вот, пожалуй, и вся предыстория. Хотя нет.
Машина.
Два месяца назад Николай Владиславович, находясь в подогретом состоянии после визита очередных «деловых», попытался прочитать Жене лекцию о бессмертии душ тех, с кем он общается. Они-де умны и осторожны, а потому, мол, неприкасаемы.
— Вот взять, к примеру, президента Клуба профессионального бокса города Арцеулова Эдуарда Владимировича. Кристальной чистоты человек. Все свои миллионы заработал благодаря уму и цепкости. Что под него копать, если копать нечего?
— Накопать можно и под столб, — нехотя возразил Женя, у которого не было никакого желания общаться с отчимом, тем более полупьяным. — А уж под любого вашего друга…
— А чем тебе мои друзья не нравятся? — побагровел Николай Владиславович. — Я живу, как хочу, а ты — как можешь. Как тебе позволяют жить такие, как я и Арцеулов! За все заплачено, парень! Вашу ментовку, как и тебя, можно купить точно так же, как два кило огурцов. Все дело в звании, то есть — в сумме!
Евгений посерел лицом, а отчим продолжал:
— Это вы только по «ящику» чисты и неподкупны! А вот вас как копни — все говно наружу лезет! Праведники…
— Как вы говорите? Арцеулов? — Женя встал со стула.
— Да, запомни эту фамилию! На наших фамилиях жизнь города и таких, как ты, трепещется. Если его ваши начальники смогут в черных делах уличить — забирай мою «девятку»! Позавчера купил для охраны, хер с ним — забирай!!! — Пьяный отчим по-барски махнул рукой.
— Подожди. Не торопись… — Краев прищурил глаза. — Без штанов останешься, авторитетный ты мой…
Николай Владиславович остался со штанами и всем остальным, но без «девятки». Его деловой друг, один из столпов города, Арцеулов Э. В. ровно через неделю был задержан сотрудниками РУБОП, а впоследствии арестован. Прокуратурой города ему было предъявлено обвинение по нескольким статьям Уголовного кодекса, в том числе за несколько эпизодов вымогательства, похищение человека и хранение оружия. Поводом тому послужила конкретная, говоря языком сыщиков УР — «в цвет», информация от одного капитана-опера из районного отдела внутренних дел.
— Далеко пойдешь… — заметил, как и десять лет назад, Николай Владиславович. — Если не остановят.
Его подозрительный взгляд, казалось, насквозь буравил Женю, когда он передавал ему ключи от машины.
— Может, еще на что поспорим? — ядовито улыбаясь, поинтересовался Краев.
Впрочем, как машина ему досталась, так он ею и пользовался. За два месяца ее уже дважды оставляли встречать рассвет без колес и однажды даже пришлось вызывать эвакуатор, когда «девятка» ни с того ни с сего вдруг заглохла и остановилась на середине коммунального моста.
И именно благодаря ей сейчас старший опер Краев торопился на работу, прекрасно осознавая при этом тот факт, что при таком опоздании плюс-минус десять минут уже ничего не решают. Он все равно опоздал…
Глава 1
Евгений зашел в дежурную часть, когда утомленный за истекшие сутки оперативный дежурный Стеблов допивал свой утренний кефир. Все в отделе знали, что Стеблова время от времени мучает язва, запущенная за годы работы в должности участкового. Майора Стеблова, которому до пенсии оставался год с небольшим, перевели начальником дежурной смены. Работа в «дежурке» от этого только выиграла. Она стала в дни его дежурств отличаться большей продуктивностью и тщательностью. Стеблов на территории райотдела знал если не каждого, то почти каждого жителя, прямо или косвенно связанного с криминалом. Каждый четвертый-пятый выезд дежурной опергруппы обычно был по ложному вызову. И время, необходимое для работы, уходило на бестолковые перемещения в «уазике» в места, где не найдешь ни потерпевших, ни подозреваемых, ни состава преступления, ни его события.
Теперь же в дежурства Стеблова выезды в «никуда» сократились до минимума. Майор лично отвечал на звонки.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
