уже облачилась в белый комбинезон. Я отыскал свой – оказывается, это на нем я спал. Запашок, конечно, тот еще.
– За руль сядешь? – Вероника избегала смотреть мне в глаза, но обращалась ко мне.
– Дай минутку, – кивнул я.
Глава 2
Минутку я использовал, чтобы выбраться наружу и справить малую нужду с юго-западного края танка. Силы противника виднелись на горизонте. Ехали клином. Над передним танком чудилось зеленое свечение.
– Что же вам от нас нужно? – шептал я, окруженный клубами пара. – Почему нельзя просто забить на троих безумцев, летящих навстречу смерти? Мы и сами прекрасно сдохнем, без вас.
Так я говорил, но думал о другом. О том, что поцеловал девушку, а в ответ получил по… Да по всему! Следовательно, мы не пара. Что же мне теперь делать?
От печальных мыслей отвлекло воспоминание о зеленой руке. Сердце болезненно сжалось, и я поспешил вернуться в танк. Водительское место пустовало. Вероника заняла место стрелка, Джеронимо – рядом с ней. Вот уж не знаю, какие функции выполнял третий член экипажа. В ведении Джеронимо оказалась рация, это как минимум.
Я положил руки на руль и зажмурился. Давай, сила Риверосов! В памяти все еще ярко горел финал гонки, когда я буквально слился в одно целое с машиной…
«Это со мной, что ли, ты собрался в одно целое сливаться?»
Я открыл глаза и замотал головой в поисках обладателя голоса. Хриплого, мужского, незнакомого, сочащегося презрением.
– Николас? – Это Джеронимо. Они с Вероникой смотрели на меня в ожидании.
«Меня слышишь только ты, – усмехнулся голос. – Риверос недоделанный».
Я вытаращился на приборную панель.
«Бинго! Это мной ты собрался управлять? Серьезно? Давай посмотрим, как у тебя это получится, соплежуй!»
– Два километра, девятьсот метров, процедила Вероника сквозь зубы. – Прицельный огонь смогут открыть с тысячи метров, скорость приближения – шестьдесят километров в час. Две минуты, и нам хана. Может, уже поставишь ногу на педальку справа?
«Слушайся женщину, – измывался танк. – Такие, как ты, только и могут, что плясать под бабскую дудку».
– Ты – хам и сексист! – Я стукнул по рулю. – Поехали!
Танк засмеялся и умолк. Я чувствовал его всеми своими новопробужденными риверосскими силами. Ладони потели на руле, глаза без толку таращились на спидометр, стрелка которого валялась за отметкой «0». Я был начинающим дрессировщиком пони, но пытался оседлать дикого мустанга. Как будто я знаю, что такое «мустанг»…
– Два километра, четыреста метров! – Голос Вероники звенел от напряжения. Рука застыла на ремне, готовая отстегнуть его, вышвырнуть меня из-за руля.
Еще раз зажмурившись, я попытался подчинить танк своей воле, но в ответ ощутил нечто, напоминающее удар по морде. Даже голова дернулась.
– Надо было все-таки мне сесть за руль, – зевнул Джеронимо. Он в перчатках листал лежащую на коленях книжку. Ту самую, что вручил нам черноволосый старец в Красноярском Метро.
У каждого есть свое призвание. Джеронимо до самой смерти будет стараться понять, почему наш мир покинуло солнце. Вероника до конца будет сражаться с каждым, кто посмеет угрожать ее брату. А я… Что буду делать я?
Пальцы вцепились в ключ зажигания, мотор нехотя кашлянул и запустился. Сцепление, передача, газ – уж этих-то умений у меня не отобрать!
Взрыхлив снежный наст гусеницами, махина тяжело подалась вперед. Я включил третью передачу, танк натужно загудел, но справился и понесся быстрее.
Я мельком взглянул на руку Вероники. Пальцы ее расслабились, и я позволил себе вздох облегчения. Она мне доверилась!
– Лево руля! – крикнул Джеронимо.
Я бросил взгляд на экран и чудом успел избежать столкновения со снежной кочкой внушительных размеров. Понесло боком. Вероника выругалась, из рук Джеронимо вылетела книжка.
– Святой Христос, Николас! – воскликнул он. – Сосредоточься на дороге! Вероника не будет показывать стриптиз прямо сейчас! Курс на северо-восток.
– Северо-? – переспросил я, крутя рулем. – Мы уже не к солнцу?
– К солнцу, только по пути надо кое-чего уцепить. Я расшифровал карту, что была в этом фолианте. – Джеронимо, крутя головой, следил за летающей по салону книгой. – Если все правильно понял, то мы уже близко. Доехали бы раньше, но кое-кому приспичило поспать!
Он уничижительно посмотрел на сестру. Вероника не обращала на него внимания. Она следила за радаром, кусая губы.
– Доехали куда? – недоумевал я. – Что мы ищ…
Я осекся. Джеронимо, оттолкнув сестру, вперился взглядом в монитор.
– Знамение, – торжественно прошептал он. – Топи, Ник!
Теперь и Вероника отвлеклась от радара, сосредоточившись на размеренно мигающем красном пятне в нескольких километрах от нас.
– Частота меняется! – Джеронимо попытался вскочить, но его удержал ремень. – Оно чувствует нас!
Я повел рулем. Теперь мы неслись прямиком на мерцающее алым пятно. Джеронимо был прав: оно мерцало все чаще. Я вдавил педаль в пол. Шестьдесят пять километров в час. Танк начал рыскать, но я пока справлялся.
«Пока», – проворчал танк.
Сама собой включилась рация, из динамиков зазмеился вкрадчивый голос:
– Куда же вы так спешите, сеньор Риверос? Неужели ни капельки не соскучились? Ну как можно быть настолько черствым человеком? Подумали бы о моих чувствах. Каково мне было обнаружить пустую камеру? Заглядывать под шконку, выкрикивать ваше имя в дыру в полу? Рыдать, сжимая в руках веревку, на которой вы не изволили повеситься!
Меня затрясло. Я не мог выключить рацию – блок управления находился напротив Джеронимо.
– Рикардо! – воскликнула Вероника. – Но почему он?!
Джеронимо выключил рацию, вняв моей немой мольбе, и посмотрел на сестру.
– Ты вообще хоть что-нибудь знаешь о своем доме, или только драться и стрелять училась? Рикардо – маньяк-убийца. Еще когда ты в пеленках душила кукол, в доме начали погибать люди. Их находили то тут, то там, расчлененными на куски. Ни на одной камере ничего не обнаружили. За год погибло больше двадцати человек.
Мои зубы выбивали дробь, руль выскакивал из трясущихся рук.
«Ну как, справляешься?» – поинтересовался танк.
Движок «чихнул».
Я начал глубоко дышать. Спокойно. Это все просто слова. Главное сейчас – тот красный свет, мерцающий, как стробоскоп.
– Когда его нашли, то чуть не линчевали. Но папаня вмешался. Он закрылся с Рикардо в кабинете и долго о чем-то говорил. Никто не знает, о чем, однако Рикардо вышел оттуда первым доверенным лицом и без приказа никого больше не убил. Фантом умеет подбирать талантливые кадры.
Движок заглох, но я успел запустить его раньше, чем скорость упала. Мир сузился до красной полянки впереди, двигателя, то и дело «чихающего», и голоса Джеронимо:
– Рикардо – дьявол во плоти. Если ему сказали убить – он убьет. Вот почему за нами едет он. Он не усомнится и не отступит.
Опять ожила рация:
– Сеньор Риверос! – укоризненно сказал Рикардо. – Неужели вам хочется погибнуть под обломками танка? Послушайтесь голоса разума, остановитесь! Давайте поговорим. Я испепелю вас радиацией, или мелко нашинкую своим любимым ножичком – как вам больше нравится? Мы можем попытаться совместить…
Джеронимо вдарил кулаком по кнопке отключения.
– Папа мне такого не рассказывал, – тихо сказала Вероника. Джеронимо усмехнулся:
– Ну да, он старался казаться зеленым и пушистым. Видимо, откровения предполагались после твоего облучения. Не желаешь вернуться и познать все тайны дома Альтомирано?
До красного пятна оставалось метров пятьсот, когда движок замолчал совершенно. Я дергал ключ в зажигании, но даже стартер молчал. Молчал и танк. Он прокатился десяток метров и встал мертвой глыбой.
– Ну же, ну, пожалуйста, – шептал я, теребя ключ.
– Девятьсот метров, – выдохнула Вероника.
– Не добежим, – покачал головой Джеронимо. – Жаль. Ладно, попробуем в другой реинкарнации…
Они не осуждали меня. Приняли как должное свою судьбу. Но ведь это – не их судьба, а мое проклятое бессилие! Все было еще хуже, чем в самом начале. Раньше я мог управлять техникой, как обычный человек, но не мог ее чувствовать. А теперь я чувствовал, но техника меня презирала.
Что-то внутри меня надломилось. Расплылись огоньки панели управления, и я,
