более чем причудливым воспоминанием. Ночью выпал первый зимний снег, сползший с унылых серых облаков, покрывший крыши зданий и верхушки деревянных частоколов , окружавших форт. Через улицу из одной из деревянных казарм, шатаясь, выползло несколько ауксилариев, чтобы взглянуть, из-за чего возникла суета, неловко теребя свои запятнанные доспехи и потертые шлемы. Фигул и его люди последовавшие за ауксилариями, задержались в казармах, чтобы забрать снаряжение и оружие на случай, если они понадобятся.
Снег хрустел под их сапогами, пока они шли навстречу суматохе. Знакомый резкий звук кельтского боевого рога достиг их ушей с дальней стороны ворот, и Фигул почувствовал, как участился его пульс.
- Похоже, британцы снова взялись за старое.
Рулл сплюнул на дуротригов: - Ублюдки никогда ничему не научатся, не так ли?
Фигул мрачно улыбнулся своему товарищу. Рулл был самым опытным из бойцов отряда. Легионер-ветеран прослужил во Второй армии двадцать два года и поучаствовал в боях вдоль и поперек всей империи, от Германии до Мезии и даже за ее пределами. У него не истекал здоровый цинизм, который служил естественным противовесом периодической вспыльчивости Фигула. Но теперь у Рулла подходил к концу срок его военной службы во Втором Легионе. Весной он уйдет в отставку,получит небольшое вознаграждение и скромный участок земли в какой-нибудь далекой провинции. Фигул же только начинал свою карьеру в качестве командира, и он будет очень скучать по своему лучшему другу, когда тот выйдет на пенсию.
Прошло более двух лет с тех пор, как римские сапоги впервые ступили на британскую землю, где их встретили орды раскрашенных туземных воинов с растрепанными волосами, подстрекаемых друидами, которые кричали на захватчиков и молились своим богам сокрушить их врага. Фигулу и его товарищам пришлось пробиваться через весь остров, миля за милей, заливая Британию кровью. Оптиону пришлось быстро возмужать в хаосе яростных битвы, и он вобрал больше опыта, чем некоторые легионеры вдвое старше него.
Римские солдаты миновали еще несколько пустых кварталов казарм, приблизившись к меньшим воротам на северной стороне форта. Двадцать или около того ауксилариев сгрудились возле них не обращая внимания на падающий снег, тревожно что-то обсуждая между собой. Еще несколько человек карабкались на сторожевую бвшенку, вооруженные дротиками и луками, занимая позиции на крепостных валах, возвышающихся над землей за крепостными стенами. Эти люди были самыми нижними чинами вспомогательных войск, и Фигул подавил в себе мощное желание призвать этих солдат к дисциплине , когда он быстро подошел к ближайшему человеку.
- Что тут происходит? - спросил он.
- Атакован конвой, господин! - ответил батавский воин слишком быстро, изо всех сил пытаясь проконтролировать растущую панику в голосе. - Дуротригские налетчики напали на них сразу за мостом. С колонной сопровождения почти покончено.
Рулл осуждающе уставился на ауксилария - И вы, ребята, думаете, что будете просто так стоять здесь и трахать друг друга?
Батав был на мгновение ошеломлен нецензурным языком ветерана. Фигул заставил себя сохранять спокойствие, вглядываясь в лица людей за воротами. Он понял, что никто и не приказывал людям строиться. Он оглянулся на молодого ауксилария и стиснул зубы.
- Кто здесь главный?
- Центурион Амбуст, господин. - Ауксиларий указал в сторону сторожки.
Фигул немедленно направился к деревянному строению, его товарищи последовали за ним. Рулл зарычал и сказал: - Эти гребанные дуротриги, видно, совершенно потеряли чувство страха, если они нападают на линии снабжения так близко от форта.
- Что это за совпадение, и как они узнали, что нужно атаковать обоз именно сейчас? - спросил Фигул, нахмурив брови. - Как раз тогда, когда в форте не хватает людей.
- Может быть, их предупредил кто-то из жителей деревни. - Рулл пожал плечами. - В любом случае, на мой взгляд, они становятся слишком наглыми, господин. Если эти набеги продолжатся, то у легиона возникнут серьезные проблемы с обеспечением форта припасами.
Фигул хмыкнул. Годы ожесточенных конфликтов в Британии нанесли ужасный урон местным запасам продовольствия. Поскольку фермеры были призваны в разношерстные армии туземцев, их урожай остался гнить на их полях, и теперь побежденные британские племена в значительной степени зависели от захвата легионерских зерновых конвоев, чтобы накормить свое голодающее население. Но в последние месяцы, уцелевшие туземные воины изменили свою тактику. Вместо того, чтобы противостоять железной мощи легионов в решающей битве, они теперь сосредоточили свои усилия на атаках уязвимых линий снабжения армии с помощью быстрых засад, растворяясь затем в лесах. Каждая успешная атака на конвои увеличивала нагрузку на снабжение хлебом. Префект, командующий гарнизоном, был даже вынужден сократить солдатские пайки. Фигул понял, если ситуация не изменится в ближайшее время, у легионов не будет иного выбора, кроме как полностью перекрыть поставки зерна туземцам. Тогда они умрут от голода.
Он поднялся по шаткой лестнице на главную деревянную площадку вдоль торфяного вала. На скрипучей палубе теснилась толпа ауксилариев, готовых метнуть свои снаряды во врага в случае, если тот предпримет дерзкую атаку на форт. Оптион посмотрел на зимний пейзаж. Форт в Линдинисе был построен на низменности рядом с тихо текущей рекой, с небольшим мостом, соединяющим форт с дорогой, ведущей на север к новому торговому посту в Аква-Сулис. Тропа вела прямо от ворот к мосту. Собрав силы , Фигул, прищурив глаза, посмотрел против ветра на дорогу в дальней стороне моста. Там он увидел их.
Группы британских воинов мчались вниз по заросшему деревьями склону, многие были вооружены копьями и плетеными щитами. На большинстве из них не было доспехов, и их темные волосы свободно развевались, когда они обрушивали безжалостный поток камней из пращей и стрел на, подвергшийся нападению, римский конвой. Несколько солдат из колонны сопровождения лежали на земле, их безжизненные тела были пронзены древками копий и стрелами. Остальные четыре отряда мужчин охраняли шесть фургонов, пока те катились к мосту, возницы изо всех сил хлестали кнутами , подгоняя перепуганных волов.
Десятки британцев мгновенно окружили горстку ауксилариев, защищавших заднюю повозку. Туземцев подстрекал их командир-друид. Он сидел верхом на коне выше по склону, его легко было узнать по темной мантии. Командир конвоя попытался сплотить своих людей, но был быстро окружен туземными налетчиками и исчез под шквалом яростных ударов. Затем британцы набросились на возницу заднего фургона, зарубив его в безумной ярости рубящих и колющих ударов. Крики возничего разносились по воздуху, когда он умолял своих врагов о пощаде. Его панические крики оборвались, когда один из дуротригов поразил копьем человека, пронзив его спину.
Фигул развернулся и стал искать центуриона, кровь бешено стучала в его венах. Если они не начнут действовать немедленно, конвою - конец. Форт не мог себе позволить потерять еще один конвой. И все же не
