работать вместе со своим наставником в небольшой юридической фирме в городе.
— Как поживает Женевьев?
— Хорошо. — Он поднял взгляд к потолку. — Скоро спустится. Она взволнована своим возвращением на работу.
— Какого это — снова оставаться в квартире?
— Как в старые добрые времена. Не говори Женевьев, но я надеюсь, что подрядчик задержится на пару недель, так что мы сможем еще немного пожить наверху.
Много лет назад эта квартира была их домом, и за те годы, что их не было, она ни разу не сдавалась в аренду. Как и их работа, это место ждало их возвращения. Только на этот раз они не будут называть его домом. Они вдвоем купили новый дом в тихом районе и скоро собирались туда переехать.
И все же, сколько бы времени ни прошло, я всегда буду считать, что это квартира Исайи.
— Я взволнована вашим новым жильем.
— Ты будешь первая, кому я проведу экскурсию. — Его улыбка стала шире.
Я изучала его лицо. Было странно видеть улыбку Исайи, но приятно странно. Он сильно изменился по сравнению с измученной душой, которая начала работать здесь много лет назад.
Женевьев заслуживала всех похвал. Она спасла моего друга и вернула жизнь его глазам. Она сотворила чудо в этой маленькой квартирке-студии.
— Что? — Он провел рукой по губам. — У меня что-то на лице?
— Нет. Просто приятно видеть тебя счастливым.
Он вздохнул, улыбка исчезла с его лица.
— Как твои дела?
— Хорошо. — Это «хорошо» было первым за день. Я, наверное, повторю его раз двадцать, прежде чем уйду в пять. — Я не хочу об этом говорить.
— Хорошо.
Исайя будет единственным, кто сегодня отстанет от меня. И я могла бы обнять его за это.
У нас с самого начала завязалась крепкая дружба, мы были единственными посторонними, работавшими в гараже, укомплектованном бывшими членами мотоклуба «Тин Джипси». До Исайи я игнорировала тихие разговоры в одиночестве. Я послушно отправлялась на почту или в банк всякий раз, когда мое присутствие в офисе было нежелательным. Я не обращала внимания на вечеринки, выпивку и женщин.
Но потом клуб распался, и жизнь в гараже изменилась. Они наняли Исайю, и когда другие шептались о секретах, мы с Исайей были друг у друга.
Мы пили кофе вместе каждое утро. Мы говорили ни о чем. Я не спрашивала его о его прошлом или о том, почему он провел три года в тюрьме. Он не спрашивал меня, как я попала в Клифтон Фордж и почему я отказывалась рассказывать о своем детстве. И все же мы были друзьями. Я доверяла ему.
И было приятно, что он дома.
— Как дела в гараже? — спросил он.
— Много дел. Нам пришлось нанять двух механиков, чтобы делать то, что ты делал один.
Его лоб наморщился.
— Я же не отнимаю ничью работу, возвращаясь, не так ли?
— Нет. Мы с Дэшем поговорили, и решили, что оставляем их обоих выполнять рутинную работу, чтобы ты работал с заказами.
— Я с удовольствием буду производить замену масла и техосмотр.
Я отмахнулась от него.
— Все уже решено.
Исайя встал и прошел в комнату ожидания. До меня донесся лязг и звяканье чашки, вставляемой в кофеварку.
В целом помещение состояло из двух закрытых кабинетов и приемной, где я сидела. Один из офисов принадлежал Дэшу, владельцу гаража и моему боссу. Другой принадлежал Дрейвену — отцу Дэша.
Дрейвен управлял гаражом всю свою жизнь, передав его Дэшу. Он был больше, чем моим боссом, он был моей семьей. Я бы с радостью отдала все свои материальные ценности, чтобы он вернулся и обнял меня этим утром или чтобы он был со мной в субботу, ведя меня к алтарю.
После смерти Дрейвена Дэш предложил мне его кабинет. Там была дверь, так что мне не пришлось бы сидеть перед входом с ожидающими клиентами, но я не смогла сесть за стол Дрейвена.
Никто, особенно я, никогда не занял бы его место.
Поэтому мы переоборудовали этот офис в комнату ожидания. Привезли диваны и установили кофемашину.
Исайя вышел с двумя дымящимися кружками в руках.
— Спасибо. — Я улыбнулась, когда он поставил мою чашку, и начала перемешивать пакетик сахара, который он насыпал, и ложку французских ванильных сливок, плавающих сверху. — И спасибо за субботу.
Он приподнял плечо, потягивая свой черный кофе.
— Без проблем.
В субботу, после того как я объявила, что свадьба отменяется, я попыталась сбежать. Исайя поймал меня прежде, чем я успела сесть в джип и исчезнуть в черной дыре. Он затащил меня в квартиру наверху, прежде чем кто-либо смог увидеть. Эмметт и Лео, еще два механика и моих друга, не сильно отставали. Лео прихватил из бара бутылку текилы. Они втроем скармливали мне порцию за порцией, пока я не вырубилась на диване.
— Полагаю, мне нужно прибраться на заднем дворе, — пробормотала я.
— Я думаю, Дэш и Брайс позаботились о большей части этого.
— Ой. — Я покачала головой. — Черт. Они должны были оставить все для меня.
Сколько часов я потратила на планирование этой свадьбы? У скольких друзей я попросила услугу? Какая пустая трата времени.
Моим друзьям не следовало убирать за мной.
За гаражом было поле, и я всегда думала, что оно потенциально может соперничать с любым городским парком, поэтому я спросила Дэша, могу ли я привести его в порядок и провести там свадьбу. Дрейвена не было рядом, чтобы повести меня к алтарю, но что может быть лучшим местом для воспоминаний о нем, чем гараж, который был его бизнесом на протяжении стольких лет?
Дэш согласился, настаивая на том, чтобы я позволила всем помочь с уборкой. Мы провели три изнурительных выходных, работая в этой области, устраняя переполненность магазина. Запасные ржавые детали были перенесены на другой конец участка. Старые автомобили были убраны с глаз долой. Разросшаяся трава была подстрижена, обнажив под собой пышный зеленый ковер.
В четверг и пятницу мы устанавливали белую палатку, вкатывали столы и расставляли стулья. Слишком занятая декорациями, я не планировала репетиционный ужин. Пропустить этот ужин было моей самой большой ошибкой — помимо выбора жениха. Может быть, если бы мы поужинали вместе, я бы знала, что Джеремая не придет.
— Они не возражали, Перс, — сказал Исайя.
— Это моя вина. Я должна была с этим разобраться.
— Это вина Джеремаи.
— Нет, — прошептала я. — Это моя вина.
Над нами хлопнула дверь. Мы с Исайей посмотрели в окно, когда каблучки Женевьев застучали вниз по лестнице, и она присоединилась к нам в офисе.
— Доброе утро. — Ее темные волосы были
