задумчиво сказал он. — Никуда я больше не пойду, а буду мыть наших ребятишек. Слушай, Медведь, расскажи мне что-нибудь такое… про мыло!
РОСИНКА
Муравей, как всегда, спешил по делам.
Ох, уж эти муравьи! Они вечно куда-то спешат. И вид у них такой, словно важнее их дел нет ничего на свете. Вот и наш Муравей ужасно торопился: он тащил большую соломинку, которая была в три раза больше его самого.
И тут он встретил свою старую приятельницу Муху, большую любительницу поболтать. В отличие от пчел, которые собирали нектар, она собирала всюду только сплетни и всякую грязь.
— Кого я вижу! Муравей! Сейчас вы узнаете такие новости!.. — сообщила она, довольно потирая лапками.
— Некогда мне, — пробурчал Муравей. И поспешил дальше своей дорогой.
— Ах, какой грубиян! — заохала Муха. — Ну, погоди, я всем про тебя расскажу!
И она, жужжа, полетела разносить очередную сплетню.
А Муравей семенил себе дальше по огромному дремучему лесу. На самом деле это была всего лишь травка, но маленькому Муравью каждая былинка и стебелек казались исполинскими стволами.
И вдруг… Муравей остановился как вкопанный. Прямо перед ним, на остром кончике травинки, висела прозрачная, как хрусталь, маленькая Росинка.
Муравей на своем веку видел много росинок. Еще бы, он каждое утро умывался росой, как и все его приятели жучки и букашки. Но Росинку такой необыкновенной красоты он еще не встречал.
В основном он имел дело с сеном, соломой и прочими полезными, но весьма прозаическими вещами. А тут перед ним трепетно сверкала звезда, холодная, чистая, недоступная, и посылала вокруг дрожащие лучи — оранжевые, голубые, фиолетовые…
Кажется, она, такая маленькая, вобрала в себя весь солнечный свет.
Муравей так засмотрелся на Росинку, что упал со стебля, по которому полз. А потом, как ни силился, не мог уже увидеть Росинки. Она висела так, что ее можно было заметить только с одного определенного места. И надо же было так случиться, что на это самое место случайно заполз навозный Жук. Он считал себя самым красивым, потому что у него был сверкающий изумрудно-зеленый панцирь, и терпеть не мог, когда окружающие восхищались еще кем-нибудь, кроме него. Он считал, что все должны любить только его одного.
— Красуешься? — злобно прошипел он, увидев Росинку. — Сейчас ты полетишь на землю! Прямо в грязь!
Росинка задрожала от страха и от этого стала еще прекраснее. Тут Жук совсем вознегодовал. Он протянул лапку, чтобы тряхнуть стебелек травинки…
— Спасите! — закричала Росинка.
Но никто ее не услышал… кроме Муравья. Он ведь был здесь, рядом. И немедленно пришел на помощь. Разумеется, он не мог сражаться с большим навозным Жуком. Где ему! Но Муравей перегрыз сухой стебелек травы, на котором сидел Жук, и тот полетел прямо в грязь, куда должна была, по его расчетам, упасть Росинка. Жук настолько перепугался, что со всех ног бросился удирать.
А Росинка так и засияла от радости.
— Спасена! Спасена! — ликовала она.
Муравей осмотрелся вокруг, вздохнул… и пошел по своим делам. Но потом он весь день нет-нет да и вспоминал прекрасную Росинку.
А сама Росинка продолжала висеть на прежнем месте. И каждый, кому посчастливилось увидеть ее, только ахал:
— Вот это да!
Даже Стрекоза, парившая в высотах и считавшая себя знатоком и ценителем всего прекрасного, застыла на месте. Она вытаращила на Росинку свои глаза, похожие на мутные жемчужины, и провисела в таком положении около часа. Некоторые, правда, потом уверяли, что все это время она спала. Но тем не менее факт остается фактом. Что было, то было.
Между прочим, ученая Пчела, которая считалась крупным специалистом по росе, тоже заявила, что такая Росинка исключительно редкое явление в природе. Уж кто-кто, а Пчела в росе разбирается! По утрам, собирая нектар в цветочных чашечках, она не то что умывалась, а просто купалась в росе.
А Солнце между тем пригревало все жарче. Над лугами и лесом поднимался пар. Это испарялись прозрачные капельки росы.
— Ах, — вздохнула Росинка, — неужели и я испарюсь?
И она бы, наверное, испарилась, если бы откуда-то сверху не упал пушистый ночной Мотылек. Это был обыкновенный ночной Мотылек, и днем ему положено было спать. А он почему-то проснулся. Упал в траву, спросонья не разобравшись в окружающей обстановке, ткнулся носом прямо в Росинку… и чистая прозрачная роса омыла его полусонные глаза. Тут он увидел, что день только разгорается и до вечера еще очень далеко. Тогда он взлетел и, пристроившись на ветке, так и заснул, вниз головой, посапывая и шевеля во сне крылышками.
И с этих пор у всех ночных мотыльков, если вы внимательно посмотрите, глаза как две сверкающие капельки росы. И на них можно засмотреться, даже если очень спешишь по делам.
ДРУЗЬЯ С ОДНОГО СТОЛА
Карандаш был прямой, острый и решительный. Резинка же, напротив, мягкая, робкая и неуверенная. Но, несмотря на такое различие в характерах, они довольно дружно рисовали кораблики, домики, а иногда даже и человечков.
Вот и сегодня они рисовали красивый домик с кошкой на трубе. Сначала Карандаш нарисовал крышу, потом трубу, а затем кошку. Еще несколько движений — и у кошки выросли большие усы…
— Что ты! — вдруг заявила Резинка. — У кошки таких усов не бывает! — И тут же стерла усы ровно наполовину.
— Нет бывает! — возразил Карандаш и восстановил усы в прежнем виде.
— А я говорю, не бывает! — сказала Резинка и опять стерла. Несмотря на свою мягкость, она, где нужно, умела настоять на своем.
— Да что ты понимаешь в рисовании? — вспылил Карандаш.
— Кое-что понимаю! — обиженно сказала Резинка.
— Ну и рисуй сама! — отрезал Карандаш и отправился на соседнюю страницу рисовать каких-то чертиков. Иногда он позволял себе такие вольности.
Он рисовал, а одним глазом все-таки поглядывал на Резинку — не позовет ли она его. Ему ужасно хотелось помириться, потому что он чувствовал себя неправым, но, как это часто бывает, первым мириться не хотел.
А Резинка подулась, подулась… но, увидев, чем занимается Карандаш на соседней странице, не выдержала и бросилась к нему.
— Как тебе не стыдно!
