махом.
— Ты чего злой такой? Словно не красотку только что имел, а вагоны разгружал.
В отличие от брата Кир не спешил одеваться, и я продолжала пожирать его глазами, испытывая одновременно жгучий стыд и странное возбуждение. В этих самцах было столько уверенности, первобытной мощи, что мне захотелось хоть на секунду прикоснуться к их сильным телам. Разум кричал: «Не смей думать о таком, развратница! У тебя есть жених, он скоро вернётся к тебе из армии. А ты смеешь вожделеть каких-то неандертальцев, которые только что сделали такое с девушкой!» Но жар, сконцентрировавшийся внизу живота и разливавшийся по телу волнами, смывал все доводы рассудка.
— Мне скучно… Все эти тёлки. Они одинаковые: продажные, меркантильные и готовые на всё. Стоит мне поманить пальцем, и её ротик оказывается в районе моей ширинки, я даже не успеваю посмотреть ей в глаза.
— А зачем тебе их глаза? Когда есть более интересные места? — Кир глумливо хохотнул. — Романтики тебе захотелось? Я думал, твоя стерва-бывшая вытравила это из тебя.
— Какая к чёрту романтика? Мне просто скучно и хочется чего-то нового! Я пресытился…
— Вот и я говорю — зажрался ты! Хотя понимаю. Иногда подрочить уже интересней, чем с девкой кувыркаться.
Я старалась не дышать и не шевелиться. Смесь страха и возбуждения вызывали такую дрожь, что пришлось прикусить губу, чтобы не было слышно, как стучат зубы. Если бы ещё пару недель назад мне сказали, что я, учитель рисования, лучшая выпускница балетной школы и девственница, верящая в настоящую любовь, окажусь в этом логове разврата, то никогда бы не поверила. Но порой жизнь не даёт нам возможности выбора…
Глава 2
Вбежав домой и захлопнув дверь, я сползла по стене и наконец-то позволила себе разрыдаться. Балетная школа научила меня главному: нельзя показывать на людях, что тебе больно. Трель мобильного заставила меня сжаться: что ещё плохого приготовил для меня этот день?
— Алло, Машка, это Таня, запиши мой новый номер!
— Та-а-а-а-ня! — провыла я в трубку. На более осмысленное высказывание меня не хватило.
— Так, ты дома? Жива? Прямо сейчас тебе ничего не угрожает? Я через двадцать минут буду!
Спустя полчаса кто-то терзал мой дверной замок, параллельно барабаня ногой в дверь. Ломиться таким образом могут или коллекторы, или моя подруга. По всем прикидкам коллекторы должны объявиться чуть позже, у нас с братом есть в запасе месяц, чтоб отдать его долг.
Таня стояла на пороге с фирменной улыбкой в тридцать два зуба, декольте, открывающим взору её прелести четвёртого размера и бутылкой шампанского. Вот кому всё нипочём! Я завидовала подруге, её приспособляемости и выживаемости. Этакий одуванчик, растущий всем назло в трещине асфальта.
От этих мыслей и осознания собственной никчёмности я снова разрыдалась и убежала на кухню, попутно приложившись головой о дверь для пущей «красочности» дня.
«У-у-у, тяжёлый случай!» — Таня уже орудовала на кухне, гремела посудой, расставляла что-то на столе.
— Ну что, так и будешь в столешницу пялиться или поговорим? Тётя Таня приехала и сейчас всё порешает!
Я подняла заплаканные глаза, прямо перед моим лицом была рука с кислотными длинными ногтями, держащая стопку водки.
— А где же шампанское?
— Пей это, мне виднее!
После трёх рюмок по телу разлилась тёплая тяжесть, окутавшая меня, словно пуховое одеяло — напряжение отпустило— заплетающимся языком я наконец-то рассказала подруге о грязных домогательствах жирного борова директора, о долге брата и том, что с ним сделают, если он не вернёт деньги.
— И это проблемы? Нашла из-за чего голосить! Ну, подумаешь, начальник в уголке за попу полапал, а ты ему ещё и грудь покажи! — Таня потянула кофточку вниз, и без того игривое декольте стало вызывающим. — Глядишь, премию выпишут. Только таких долго на голодном пайке не продержишь! Придётся рано или поздно его ублажить. Зато есть все шансы для карьерного роста! Пара минетов и ты уже заместитель! Так, чего опять ревёшь?
— Но я его не хочу! Он отвратительный старый козёл.
— Ну, девочка, не всегда наши желания и возможности совпадают. Я, может, хочу трахаться с Бекхемом, а не хозяином рынка Ашотом. Это всё лирика, ладно! Давай-ка ещё по одной и я расскажу, как решить твою проблему с деньгами.
К концу бутылки я потеряла страх, инстинкт самосохранения и возможность контролировать себя. Подперев щëку рукой, я пыталась прислушиваться к щебетанию подруги по телефону.
— Да, Кирилл, девушка замечательно танцует. Внешне? Внешне привлекательна, всё при ней. Да, деньги ей очень нужны. Ой, спасибо, я бы и рада вернуться, но Ашотик категорически против!
Подруга нажала отбой и махом выпила рюмку, будто пытаясь загасить что-то внутри.
— Повезло тебе, Машка. Мои рекомендации ещё чего-то значат. Сейчас сброшу тебе номер хореографа клуба, к тренировкам приступаешь завтра, если всё нормально пройдёт, через пару дней будут полные трусы денег. А боссы какие будут, увидишь, потечёшь!
— Я не поняла ничего. Это действительно стриптиз-клуб?
— Да, лучший в городе. Завтра шуруй на эпиляцию всех зон.
— Не буду раздеваться ни за какие деньги!
— Это дело добровольное, там девчонки некоторые и не оголяются, но получают меньше. Решать тебе!
* * *
Ещё раз сверяюсь с навигатором, подозревая, что он привёл меня не туда: промзона, никаких вывесок. Но дорожка с хорошим асфальтом, обсаженная аккуратно подстриженными кипарисами кричала: «Ты на месте!» Я дёрнула массивную добротную дверь, которая распахнулась неожиданно легко, да так, — что я влетела в сумрачное прохладное фойе. Свидетелем моего позора стал охранник, который хмыкнул и поинтересовался: «Женщина, вы к кому?»
Меня, наверное, впервые назвали женщиной. Раньше я входила исключительно в разряд «девушек» и «деточек», спасибо моему невысокому росту и весу в 50 килограмм. Хотела оскорбиться, но вспомнила, что прибежала на пробы к хореографу сразу с работы: пучок, очки, юбка ниже колена — явно добавляли возраста.
— Меня ожидают! — независимо тряхнула головой и гордо пошагала внутрь, даже не спросив, где найти Нателлу Арнольдовну (идеальное имя для хореографа).
Музыка сама привела меня по адресу: за одной из дверей я обнаружила большой зал, в котором шла репетиция. Первое, что меня поразило — непохожесть девочек (в коллективы подбирали обычно танцовщиц примерно одного роста и телосложения), вторым непривычным моментом была вульгарная обувь на высоченных каблуках, даже самой невысокой из присутствующих я фактически «дышала в пупок». Как в этом можно хотя бы стоять? Про танцы я вообще молчу!
— И кто это у нас тут такой? Наш новый бухгалтер? Вам тогда через боковой вход и на второй этаж! — приподняв бровь, на
