мужчина гонится за мной, я свернула в тенистый скверик, присела на лавочку и попыталась успокоиться.
— И чего расселась? — услышала я знакомый строгий голос.
Передо мной стояла Аполлинария Петровна, странная старушка, которая жила по соседству. Она часто подкармливала бродячих котов, лечила раненых птиц, а потом пристраивала в добрые руки своих хвостатых подопечных. Но к людям она всегда была строга и требовательна. Наверное, поэтому и семьей не обзавелась.
Вот и сейчас Апполинария Петровна смотрела на меня так, будто я успела ей чем-то напакостить. Может, она тоже эту сковородку хотела купить?
— Здравствуйте, — я постаралась выдавить самую вежливую улыбку, на которую была способна.
— Почему сырость разводишь? — напирала старушка. — Уж лужу напрудила, можно рыбу выпускать.
Я слабо улыбнулась.
— Ну, другое дело, — обрадовалась соседка и протянула мне белоснежный шелковый платок с вензелями.
Я промокнула глаза и глубоко вздохнула. Добрая женщина устроилась рядом.
— Тимка твой пакостит? — догадалась она.
Я только судорожно всхлипнула в ответ.
— Надеюсь, ты его этой сковородкой отходила? — кивнула она на мой трофей, а я лишь отрицательно покачала головой.
— Ну и зря! — со значением сказала Аполлинария Петровна. — Я своего покойного мужа в строгости держала, он даже не смел налево глянуть.
Новая порция рыданий против воли вырвалась из моей груди.
— Уходи от него. Имей гордость, — сказала старушка.
И тут я поняла, что и уйти-то мне некуда. Все деньги до последнего медяка я вложила в открытие кафе, которое было моей мечтой.
Я с детства любила готовить, постоянно придумывала необычные сочетания продуктов и экспериментировала с подачей. Лет с десяти я взяла эту обязанность на себя и с удовольствием кормила маму, а когда подросла, пошла учиться на повара.
А когда моя мама решила строить свое счастье с генералом драконом из соседнего королевства, то я отказалась ехать с ней. Здесь у меня была подруга, любимый мужчина и мечты о своем деле.
И вот сегодня я лишилась всего этого. Два самых близких человека, с которыми я не хотела расставаться, решили, что вдвоем им будет лучше.
А еще они растоптали мою мечту о кафе, осквернили его своей похотью. Я же с такой любовью выбирала все, от вилок и салфеток до этого самого стола, на котором они…
— Я им не отдам свое кафе! — сказала я, сжав кулаки.
Злость вытесняла обиду. Я решила, что поборюсь за свою мечту и отомщу предателям. И для начала отправлюсь в банк, чтобы спасти свои деньги.
Аполлинария Петровна удовлетворенно кивнула, словно одобряя все мои мысли.
— Ты заходи в гости, если что, — сказала она значительно, — а то мне с моими котами и поговорить не о чем.
— Спасибо вам, обязательно приду, — ответила, поднимаясь с лавки.
***
До конца рабочего дня было еще полно времени, и я поспешила в банк.
— С оружием нельзя, — дорогу преградил охранник, судя по габаритам, в его роду точно орки были.
— С каким? — опешила я.
Охранник устрашающе поиграл мышцами и, убедившись, что произвел на меня правильный эффект, указал взглядом на сковородку.
— С холодным, — пояснил он.
— А если нагреть? — пискнула я.
Кажется, точно орк. У них же напрочь отсутствует чувство юмора. Пришлось сдавать сковородку под опись. И только после соблюдения всех формальностей грозный страж пропустил меня внутрь.
Специалист, который был таким обходительным, когда я оформляла ссуду, сегодня делал вид, что видит меня впервые и прятался от меня за стеллажами с документами и горшком с фикусом.
И только когда я потребовала встречи с главным менеджером, этот хитрый гоблин соизволил меня принять.
— Я хочу отказаться от ссуды, — заявила я.
Маленькие глазки банковского работника забегали, ручки сгребли со стола папки, а потом снова начали раскладывать по местам. Я нетерпеливо барабанила пальцами по столу.
— Вы же помните меня? Лора Йосан, мы приходили к вам на прошлой неделе.
— Надо бумаги смотреть, — со значением сказал банковский работник, — знаете, сколько вас тут ходит?
— Но не всем вы ссуду одобряете. А как вы сказали, всех заемщиков вы проверяете до седьмого колена и знаете лучше, чем собственную мамочку!
— Ну что вы начинаете! — с досадой поморщился он. — Вспомнил я вас. Кредит на открытие кафе. Сроком на десять лет. Очень хорошая сделка, — он довольно потер лапки и сложил их на кругленьком животике.
— Скажите, а если кафе не откроется, или будет убыточным, то что случится? — начала я издалека.
— Стандартная процедура банкротства, — ответил гоблин, доставая пенсне, и заглядывая в толстую папку, — если долг оплатить невозможно, то все пускают с молотка, а потом остатки взыскиваются с заемщика. То есть с вас!
В его маленьких глазках-бусинках сверкнул хищный отблеск.
— А если вернуть все прямо сейчас? — спросила я упавшим голосом, прикидывая, сколько придется заплатить банку.
— Вернуть? Ну заплатите небольшую неустойку и проценты за месяц. Немного получится. Но за каждый день пользования ссудой долг набегает, — сказал он недовольно.
— Тогда я хочу расторгнуть договор незамедлительно! — заявила я.
Я была настроена решительно. Работать в одном кафе с предателями я не буду. Свое детище было очень жалко, но себя было еще жальче.
— Хорошо, я рассчитаю всю сумму вместе с процентами и штрафами, — он достал огромный счетный аппарат и принялся крутить шестеренки, внося данные.
— А как же продать все с молотка? Надо же организовать аукцион, чтобы продать оборудование из кафе.
— Аукцион? Нет, вы должны принести всю сумму в банк сами и внести в кассу, как и забирали, — снисходительно пояснил гоблин, не отрываясь от счетного аппарата.
— Хорошо, пока я буду возвращать оборудование поставщикам, вы же можете закрыть счет кафе и забрать ту часть денег, что отложена на закупку продуктов? –
— А почему счет расторгать будете вы? — замахал руками он. — Не путайте кислое с пресным!
— Но как же, — растерялась я, — ведь я кредит брала, потом эти деньги на счет положила.
— Но директор не вы! Пусть приходит господин Хассет и закрывает счет. И отдает деньги вам, чтобы вы долг свой погасили.
— То есть долг мой, а деньги нет? — удивилась я.
Гоблин многозначительно покосился на бумаги и даже подвинул мне папочку поближе.
— Так
