А вот какие! Валентина Григорьевна завернула целую теорию заговора! По этой теории я специально перед её внуками ходила с корзинкой земляники и заманивала. Когда не вышло заманить ягодами, я якобы пошла за ними в лес, увела и спрятала мальчишку, а потом только сделала вид, что его нашла. И вышло так, что в ситуации, за которую мне в другом регионе губернатор медаль вручил, я стала врагом номер один для всей деревни.
— А как на самом деле было? Уводили вы мальчика?
— А как на самом деле было, в отделении почитайте, меня тогда коллеги ваши неделю одолевали допросами, как и всю деревню. Не было меня в то утро дома, когда мальчик пропал. Я только в калитку вошла, когда за моим забором зарёванная старшая девчонка появилась. И где я была, установлено по документам и камерам.
— Понятно. Но деревенским не понравилось, что полиция вам ничего не сделала?
— Мягко сказано, что не понравилось. До полной абсурдности происходящего не хватало только всей деревней собраться у моего дома с вилами и факелами. Но, видимо, сейчас вилы и факелы вышли из моды, в тренде заявления в полицию.
— Ах, да. Заявления, — молодой полицейский открыл папку с бумагами, — С серьёзных начнём, пожалуй. Вот, например, гражданин Поляков обвиняет вас в выкидыше его жены.
— Гражданин Поляков? Это не тот ли гражданин Поляков, что в прошлый понедельник свою пузатую жену у сельмага за волосы оттаскал и за те же волосы по земле поволок её домой? Не тот ли гражданин Поляков, что в прошлую среду гонялся за своей пузатой женой по всей деревне с лопатой и криками «убью»? И не тот ли это гражданин Поляков, что позавчера перед половиной деревни пинал ногами по лицу и животу свою пузатую жену?
— Кхм… Вероятно, именно этот гражданин Поляков, — замешкался полицейский.
— А где его жена, кстати? Она тоже меня обвиняет в выкидыше?
— Она в больнице и не может говорить.
— Очень удобно для гражданина Полякова, что вместе с ребенком его жена потеряла возможность говорить. Но к нему, как я понимаю, претензий по поводу избиений жены нет, претензии только ко мне и по поводу выкидыша. Это ж никогда такого не было, чтоб до больницы и невозможности говорить избитая женщина скинула плод! Ведьма наколдовала, не иначе!
— Не распаляйтесь, Галина Андреевна, я вас понял. В какие дни, говорите, произошло избиение гражданки Поляковой?
— Позавчера, шестого сентября. Я проезжала по их улице на машине. Хотела остановиться, но Полякова уже начали оттаскивать от жены, и я проехала мимо. На регистраторе ещё запись осталась. Переписать её вам?
— Буду благодарен.
— Хорошо. Следующая претензия?
— Так, кхм, вот. В пятницу, второго сентября, около вашего дома трое детей в возрасте от восьми до десяти лет получили ожоги первой и второй степени и рваные раны на руках и теле.
— Очень интересно. Первое — ни я, ни моя собака огнём или кислотой не плюёмся. Второе — в четверг, первого сентября, я уехала в Татарстан к родственникам и вернулась только ночью с воскресенья на понедельник. Так что, у меня вопрос: при каких таких обстоятельствах детишки получили такие травмы, и причём тут я?
— А тут прям мистика, Галина Андреевна. Мальчики пришли к вам для того, чтоб, кхм, закидать ваш двор петардами. Вероятнее всего, с целью напугать вашу собаку.
— Которая была со мной в Татарстане.
— Которая была с вами в Татарстане, но дети об этом не знали.
— И в чём же мистика?
— Дети говорят, что не смогли перекинуть через ваш забор ни одной петарды. Часть петард взорвалась у них прямо в руках, но остальные петарды не перелетали через ваш забор, а будто ударялись о воздух над ним, летели обратно и взрывались прямо перед лицами мальчишек.
Галина Андреевна заливисто рассмеялась.
— А можно мне заявление написать на родителей этих мальчишек? Или без ущерба им ничего не будет?
— Увы, без ущерба никак. Если б мальчики на ваш участок забрались, то можно было бы хоть штраф выписать, но всё произошло за забором.
— Жаль, конечно. Но хоть рассмешили!
— Не думаю, что уместно смеяться над покалеченными детьми! — внезапно подал голос пожилой полицейский.
— А я этим детям не мать, чтоб жалеть их из-за травм, полученных по собственной глупости и родительской безалаберности!
— Но как же вы объясните тот факт, что петарды не перелетали через забор, а взрывались в руках и в воздухе?
— Вы курите?
— Причём тут это?
— Ответьте на вопрос, пожалуйста. Вы курите?
— Я курю, — отозвался молодой.
— Отлично. Пока я переписываю вам видео с регистратора, попробуйте через мой забор перекинуть сигарету. Да не со своего роста, а с уровня мальчиков восьми-десяти лет. Вернётесь и расскажете впечатления.
Пожилой аж побагровел от негодования.
— Мы что, клоуны? Какие сигареты через забор? Вы в своём уме, женщина?!
— А я, кажется, понял… — протянул второй.
— Именно! Маленькие дети с китайскими петардами, часть из которых бракованные, полное отсутствие техники безопасности, лёгкие объекты и сплошной высокий забор против роста детей. Но, как я понимаю, к родителям детей, у которых оказались петарды и спички, претензий нет. Это всё ведьма защитное поле вокруг дома наколдовала и заставила пиротехнику взрываться. Петарды же вообще не для этого, верно говорю?
Пожилой полицейский едва не взорвался, но Галина Андреевна подлила ему чая и подвинула к нему пастилу. Молодой полицейский шуршал в своей папке и выудил очередное заявление.
— Вот ещё. Гражданка Боярова обвиняет вас в попытке украсть её собаку.
— Боярова — это худющая такая, которая постоянно в цветастом платке ходит, в тюрбан завязанном?
— Не могу сказать, к заявлению фото не прилагается.
— Просто инцидент с собакой у меня был только с той гражданкой, но фамилии её я не спрашивала. Знаю только, что Аней зовут.
— Да, Анна Евгеньевна она. Вы правда пытались украсть её собаку?
— Нет, разумеется. Мне вполне достаточно моей Астры. Собака этой Ани ко мне сама прибилась. Мы с Астрой занимались в поле, с другой стороны деревни. Прибежала дворняжка рыжая, вилась вокруг нас да и стала повторять за Астрой команды. Потом мы домой пошли, дворняжка за нами. Через деревню идём, а эта Аня бросается обнимать свою собаку и как давай причитать, мол потеряла её. Я лишь сказала, что умная псинка у неё, и домой повернула. В ответ мне не было сказано вообще ничего, мы молча разошлись по домам.
— А в заявлении гражданка Боярова пишет, что вы вели её собаку на поводке, тянули силой и не хотели отдавать.
— Я на
