никто даже не взбеленился против сказанного ей, кроме Славы.
– Почему? – заорал Слава, от чего толпа расступилась, – почему вы верите ему, а не мне? Кто он вам? Это же я ваш друг, я вам ближе! Стал бы я вас обманывать, заранее зная, что вы всё ровно, рано или поздно, узнаете правду?
И как только договорил он, Илья тут же подошёл к Славе, и со всей злостью щёлкнул его своей рукой по левому уху, о чего тот тут же повалился на асфальт. Не долго думая, трое ребят принялись отпинывать своего рухнувшего товарища.
– Ребята, что вы делаете? – прокричала, со страшным воплем, кто-то из девчат, ринувшись с остальными спасать Славу.
Но не тут-то было. Свободные ребята тут же подхватили их за животы, и уволокли за угол дома.
– Стойте блин здесь, и никуда блин не суйтесь, без вас разбёрёмся, – бросил им Тимофей, как бы отгоняя и прогоняя, когда они уже были в зрительной недосягаемости от Славы.
Девчата в замешательстве застыли на месте, не в силах даже пошевелиться. А месиво тем временем продолжалось. Слава лишь прикрывал лицо локтями, уже не надеясь ни на что в своей жизни, кроме как на Бога, тихо молясь: «О Господи, о Господи, не дай умереть от рук друзей, коли я не умер когда-то от рук врагов. О Господи, о Господи, помоги Господи, Господи». Пока они пинали его, Сурен частенько подходил поближе к Славиному лицу, и крепко хлопал его по открытой части щеки, чтобы тот не потерял сознание.
На всю улицу, со стороны дороги, прозвучала сирена. Это была совсем непричастная к избиению скорая помощь, проехавшая далеко от того места, где лежал Слава. Но резкий визг её, взбудоражил ребят, напугав их до полусмерти, из-за чего все тут же бросились бежать.
И как же быстро помчали они, каждый на своих двоих, сквозь всю автомобильную стоянку, как метущиеся души демонов, скрывающиеся от божьей благодати, излитой самым первым лучиком солнца, ложащегося на землю с приходом утра.
Кто-то зацепился ногой об оградку палисадника, кто-то больно ударился об бордюр, не успев вовремя его перешагнуть, но все как бы то ни было достигли угла дома, оббежав его и встретившись лицом к лицу с девчонками, сбив их с ног.
Девушки, поддавшись панике убегавших товарищей, ушли вместе с ними, а Слава так и продолжил лежать среди улицы, весь в кровяных подтёках, и грязных следах на одежде. Убрав с лица руки, он пощупал его, пытаясь понять, не сломана ли челюсть.
– Спасибо Господи, спасибо! Умер бы так, ты спас, спасибо, о Господи, – взмолил он к небу, запрокинув голову.
Глава 2. «Конец весны»
Вечер последнего весеннего дня, пришёлся жарким и раздирающе душным. Как только солнце скрылось за горизонтом, по улице прошёл самый настоящий ливень, обильно выпрыснувший все недожатые маем осадки.
Как только дождь стих, из ближайшего винно-водочного вышел продавец, молодой человек, лет восемнадцати, чуть ниже среднего роста, с белобрысой как пшеничная солома башкой, и широкой как радуга улыбкой. Неподалёку, по дворовой проезжей части промчался чёрный автомобиль, расплескивающий вокруг себя огромную лужу, ставшую на пути, закидывая капли грязной воды на предмагазинную плиточную дорожку.
– Идиот, – недовольно произнёс молодой человек, затягивая свою сигарету, уже за углом.
Скурив её одной резкой затяжкой, и швырнув бычок в туже самую лужу, с ещё рябящей водой, он мигом заскочил в свой магазин, дрожа от лёгкого ветерка, резко хлынувшего на улицу в этот самый момент. Окурок не потух мигом, а ещё немного потлел, даже слегка разгорелся, всё ещё держась на плаву в неспокойной воде. Мятый фильтр вспыхнул ярким пламенем, и вскоре впитав немного влаги, пошёл на дно, под уже почти утихшую гладь тёмной воды.
– Ты чё, одно затяжкой? – спросил Слава Никиту, который уже аккуратно надевал на своё лицо защитную медицинскую маску.
– Ну да, а чё?
– Да так, ничего, просто быстро вы курите, что ты, что Лёша, одной затяжкой и готово. Мне то что, мне не понять, я не курю.
– Ну да, это точно, тебе не понять, – подметил Никита, проходя за кассовую стойку, – вот только вот мне не понять другого, как ты можешь игнорировать такие святые вещи…
Не успел он договорить, как на весь магазин раздался взрыв, скорее даже взрывная волна, повалив обоих сотрудников на пол.
Слава стал приходить в себя спустя лишь полминуты, и то, будто бы заставляя себя открыть глаза, и шевелиться. Голова кружилась, а в глазах сверкали искры. Оглушительный рёв и писк пожарной сигнализации бил по Славиным ушам, что и так были забиты недавним взрывом.
Ещё не до конца придя в себя, Слава принялся искать глазами Никиту, тут же обнаружил его рядом с собой, почти всего заваленного коробками чая и конфет. Закрывая одно ухо рукой, а другое плечом, Слава тут же выгреб из под завалов Никиту, что был уже без сознания, весь в шампанском, с большим синяком на лбу. Слава немножко подтянул его к себе, как за его спиной со стеллажа упала большая пузатая коньячная бутылка, ударившаяся об пол и разбившаяся с громким дребезгом. Разлившийся коньяк тут же воспламенился, заблокировав выход из кассовой стойки.
Слава лишь мельком, боковым зрением заметив пламя, аккуратно схвотил Никиту, и еле как передвигаясь сам, перевалил того через кассовую стойку в сторону выхода. Огонь перекинулся на коробки, под которыми только что лежал Никита, и уже почти не обращая на это внимания, теперь уже сам Слава перелез через стойку, зацепившись об никому не нужный монитор. Ползком добравшись до двери, Слава с трудом открыл её, подперев встроенным фиксатором. Затем он вытянул Никиту на улицу, таща его по полу за обе руки. Но на складе оставалась ещё Ира, совсем неизвестно живая ещё или нет.
Когда Слава вновь зашёл в магазин, ему предстало ещё более ужасное зрелище. Пожар распространился повсюду. Потолочная плитка, загоревшись жёлтым пламенем, летела вниз, ударяясь об пол, и распыляя вокруг свои пылающие искры, похожие на капли лавы. Бутылки с крепким алкоголем, начали зажигаться, как коктейли Молотова, вспыхивая с горлышка, и выплёвывая свои крышки, бросаясь со стеллажей вниз.
Слава схватил бутылку воды лежавшую на полу, и смочив её свою маску взял в руки огнетушитель. Дорогу на склад заволокло огнем, и как только Слава собрался тушить её, то вдруг заметил, как из под складской двери высунулась рука Иры, обессилено упав на ещё не объятую огнём плитку. Закутавшись в собственный жилет, Слава направил
