Шерлок проталкивался сквозь толпу, но люди не обращали на него ни малейшего внимания. В конце концов ему удалось пересечь фойе и свернуть в коридор. До кабинета директора оставалось лишь несколько ярдов. Шерлок задержался на пороге, глубоко вздохнул, отряхнулся и постучал в дверь.
— Войдите! — послышался хорошо поставленный голос.
Шерлок повернул ручку и толкнул дверь, пытаясь подавить охватившее его волнение. До этого он оказывался в кабинете директора всего два раза: сначала с отцом, когда впервые приехал в Дипдин, и год спустя, с группой учеников, которых обвинили в жульничестве на экзамене. Троих зачинщиков выпороли тростью и исключили, еще четверых или пятерых тоже выпороли до крови, но разрешили остаться в школе. Шерлок (а именно у него списывала вся компания) чудом избежал порки — он сказал, что не догадывался о происходящем, и ему поверили. На самом деле Шерлок знал обо всем, но в школе его не любили, и, давая списывать, он добивался лучшего к себе отношения. Этическая сторона вопроса его в данном случае не беспокоила. А к тому же он и доносить на списывающих не собирался — если бы он это сделал, его бы избили или заставили стоять перед горящим камином, пока его одежда не задымилась бы, а кожа не покрылась волдырями. Вот такой вот и была школьная жизнь — необходимо было угождать и учителям, и однокашникам, чтобы не получить на орехи и от тех и от других. Шерлок ненавидел это всей душой.
Кабинет директора был таким же, каким он его запомнил: просторным, мрачным, пропахшим кожей и трубочным табаком. Стол мистера Томблинсона был таким огромным, что на нем можно было играть в кегли. Сам же мистер Томблинсон отличался дородной фигурой, но костюмы носил тесноватые, как будто верил, что в узкой одежде он будет выглядеть стройнее.
— А… это ты, Холмс? Ну входи, парень, входи. Только дверь за собой прикрой.
Шерлок повиновался, но, закрывая дверь, заметил в комнате еще одного человека, стоявшего у окна с бокалом хереса в руке. Солнечные лучи преломлялись на хрустальных гранях и нестерпимо блестели.
— Майкрофт? — с изумлением воскликнул Шерлок.
Старший брат повернулся к нему и слегка улыбнулся, но так быстро снова принял серьезный вид, что Шерлок, доведись ему моргнуть не вовремя, так ничего бы и не заметил.
— Как ты подрос!
— Ты тоже, — ответил Шерлок. Его брат и в самом деле раздобрел и сейчас был почти таким же толстым, как и директор, но ладно скроенный костюм не подчеркивал полноту, а, напротив, скрывал ее. — И ты приехал в отцовской карете.
Майкрофт выгнул бровь:
— И отчего же ты сделал такой вывод, молодой человек?
Шерлок пожал плечами:
— Я заметил параллельные заломы на твоих брюках в тех местах, где они соприкасались с обивкой, а я помню, что в отцовской карете на обивке была дыра, а потом, несколько лет назад, ее не слишком искусно зашили. Этот-то шов и отпечатался на твоих брюках. — Он помолчал. — Майкрофт, а где отец?
Директор воспользовался моментом, чтобы снова привлечь к себе внимание:
— Твой отец…
— Отец не приехал, — с невозмутимым видом перебил его Майкрофт. — Его полк отправили в Индию, в качестве подкрепления размещенному там гарнизону. На северо-западной границе сейчас неспокойно… Ты представляешь себе эту местность?
— Да. Мы проходили Индию на уроках географии и истории.
— Вот и молодец.
— А я не знал, что туземцы бунтуют, — заметил директор. — В «Таймс» об этом не было ни слова.
— Речь не об индусах, — пояснил Майкрофт. — После того как Ост-Индская компания[1]передала свои функции по управлению страной Британской короне, служившие под ее руководством солдаты вновь стали частью нашей армии. Но армейская дисциплина показалась им гораздо более строгой, чем та, к которой они привыкли. Начались волнения, и правительство решило резко увеличить количество размещенных в Индии военных подразделений. Плохо, когда туземцы бунтуют, но мятеж в рядах британской армии — вещь абсолютно недопустимая.
— Но мятеж ведь удастся предотвратить? — спросил Шерлок, чувствуя, как его охватывает беспокойство. — С папой ничего не случится?
Майкрофт пожал плечами.
— Не знаю, — ответил он. Брат всегда был искренним, и это качество Шерлок в нем ценил больше всего. Майкрофт никогда не пытался подсластить пилюлю. — К сожалению, мне ничего не известно. По крайней мере, пока.
— Но ты же работаешь на правительство, — возразил Шерлок. — Ты должен хоть что-нибудь знать о том, что может произойти. А другой полк нельзя было отправить? Почему папа не мог остаться в Англии?
— Я работаю в Министерстве иностранных дел всего лишь несколько месяцев, — ответил Майкрофт, — и хотя мне льстит твоя вера в мои безграничные возможности, боюсь, что на самом деле я могу не так уж и много. Я всего лишь рядовой советник. Что-то вроде обычного клерка.
— А папа надолго уехал? — спросил Шерлок, вспоминая отца, высокого человека в алом саржевом мундире с белыми ремнями, крест-накрест пересекающими грудь, человека, который любил смеяться и очень редко выходил из себя. Потом он подумал, что отцу может грозить серьезная опасность, и у него комок подступил к горлу, но Шерлок постарался не выдавать своих чувств. Единственное, чему он хорошо научился в Дипдинской школе, так это скрывать эмоции. Стоило хотя бы раз проявить свои чувства, и твою слабость непременно используют против тебя.
— Дорога туда займет полтора месяца, еще полгода, по моим прикидкам, он должен будет провести в Индии, а затем понадобится еще полтора месяца на обратный путь. Всего девять месяцев.
— Почти год. — Шерлок низко опустил голову, но затем взял себя в руки и кивнул. — А теперь мы поедем домой?
— Ты домой не поедешь, — возразил Майкрофт.
Шерлок так и застыл, пытаясь осмыслить слова брата и не в силах выдавить ни слова в ответ.
— Но он не может остаться в школе, — пробормотал директор. — Здесь никого не будет.
Майкрофт невозмутимо перевел взгляд с Шерлока на директора.
— Наша мать нездорова, — сообщил он. — Она и в лучшие времена чувствовала себя неважно, а сейчас, после отъезда отца, ее состояние ухудшилось. Ей необходимы покой и тишина, а Шерлок постоянно должен находиться под присмотром взрослых.
— Но у меня есть ты! — возразил Шерлок.
Майкрофт печально покачал головой:
— Я живу в Лондоне и большую часть своего времени посвящаю работе. Боюсь, что я не подхожу на роль опекуна, тем более для такого любознательного мальчика, как ты. — Он повернулся к директору, как будто последнюю фразу ему легче было сказать Томблинсону, чем Шерлоку. — Хотя мы живем в Хоршеме, у нас есть родственники в Фарнхеме, местечке неподалеку отсюда. Наши дядя и тетя. Эти каникулы Шерлок проведет у них.
