блестящими глазами и с румянцем на щеках. Приговаривая:
— Хватит! Не отдам, моя прелесть! — он вытащил бумажник, высыпал из него прямо на стол всё содержимое. Отобрав и отбросив в стороны какие-то бумаги, наличность и два банковских чека (один из них — мой) придвинул ко мне.
«Доктор, мы теряем его!» — влез дед со своим комментарием. Да уж, доктор здесь не помешал бы.
— Мало, этого будет мало…
Лопухин начал шарить по карманам. Нашёл пару скомканных банкнот и, ещё через несколько секунд поисков, макр.
— Вот, макр, «двойка». Забирайте, всё забирайте, только оставьте авто!
«Заткнись и забери мои деньги!» — веселился дед.
А вот мне было не до веселья. Напротив — буйный псих, слева — стенка кузова, сзади — спинка дивана и стенка, справа — откидной столик. А ещё стол, который не даст так просто вскочить и убежать! Но не успел я запаниковать по-настоящему, как мой собеседник начал приходить в себя.
— Так, стоп! — Он с силой провёл руками по лицу, словно стирая что-то. — Извините, пожалуйста, за мой нервный срыв. Потерял на минутку самоконтроль — просто наболело, знаете ли, прости Лопух, в том числе — и в прямом смысле. И тут — вы со всеми этими красотами, и я — прямо из палатки. Очень, знаете ли, контраст сильный. И ещё ваши комментарии… Грубо говоря, мы при лучине сидим, а вы мимоходом извиняетесь, что хрусталь в люстре плоховато натёрт, причём не издеваясь, а от чистого сердца… — он махнул рукой. — Но этот дом на колёсах купить у вас я намерен всерьёз. Или взять взаимозачётом за работу с доплатой — с моей стороны. Тысяч тридцать устроит?
— Подождите, не торопитесь! Во-первых, тридцать — это слишком много. Фургон мне обошёлся сильно дешевле, даже с учётом оплаты работы помощников и моей.
— При чём вообще себестоимость к цене? Любая вещь стоит столько, сколько за неё готовы заплатить. А мои коллеги заплатят двадцать пять и будут рады. Простите, что перебил.
— Ничего страшного, понимаю — эмоции. Во-вторых, эта конструкция сырая совсем, здесь много недоделок, кое-что необходимо поменять, некоторых важных вещей не хватает.
Лопухин хотел было снова перебить, но сдержался, только хмыкнул скептически.
— Да-да, расскажу, а лучше — покажу, сами убедитесь. В-третьих, этот аппарат вообще не предназначен для бездорожья, даже на плохой просёлок на нём соваться рискованно. Здесь два электромотора по двадцать пять лошадиных сил, каждый стоит на своей оси и крутит свою пару колёс. То есть дать всю мощность на задние, например, колёса — не выйдет. Будь эти пятьдесят «лошадей» в одной упряжке — может быть, по просёлку оно бы прошло, но по целине…
Я немного лукавил — дед в процессе работы вспоминал старинные, с его точки зрения, грузовики своей родины и я помнил, что некая «полуторка», имевшая сорок две лошадиных силы, в том числе — снабжённая третьей осью и заявленная на две с половиной тонны грузоподъёмности, использовалась во время большой войны очень широко, и на бездорожье — тоже. При том, что в мире деда «условные лошади» слабее процентов на десять.
— Считаете, что пятьдесят сил — мало?
— Да, по моим прикидкам экспедиционный грузовик, чтобы более-менее выполнять свои функции, должен иметь низкооборотистый, то есть — с большим моментом, двигатель хотя бы сто двадцать сил.
Лопухин опять рассмеялся, не зло и не истерично, так что не обидно.
— Не обижайтесь, Юра, но ваш перфекционизм и вера в человека, конечно, радуют, однако порой уж слишком сильны. Насколько мне известно, самый мощный серийный грузовик на сегодня снабжается мотором в восемьдесят лошадиных сил и рекламируется как «покоритель прерий». Мы несколько лет ходили в экспедиции с четырьмя французскими грузовиками. Два из них имели моторы в тридцать две «лошади», один, самый мощный, тридцать семь и один вообще двадцать восемь. А вы говорите — «хотя бы сто двадцать»!
— Двадцать восемь сил, грузовик⁈ По бездорожью⁈ Простите, но вы на нём ехали — или он на вас⁈
— По-разному бывало! — Лопухин коротко хохотнул.
— Материли создателей?
— Не без этого.
— Ну, а я не хочу, чтоб меня каждые две версты поминали нехорошими словами.
— А куда деваться, если нет в доступе автомобилей мощнее? Пятьдесят сил — это ещё очень прилично!
— Не пятьдесят, а два по двадцать пять, есть разница. Деваться да, некуда. Разве что купить ещё один такой же грузовик и разобрать его — взять одну ось и поставить в качестве третьей? Будет формально семьдесят пять «коней», но по сути тот же момент и те же двадцать пять на ось…
— А это идея!
— Это паллиатив, который я сам, к тому же, не рискну осуществить — нужно пересчитывать раму, вносить дополнительные силовые элементы. Короче, ни рассчитать не смогу, ни сделать на глазок: на нынешнем уровне сил, знаний и умения не хватит преобразовать такую массу металла, нужно делать чертежи и заказывать литый или кованые детали на стороне.
Но геолог уже, похоже, не слушал, проектируя многоосных монстров.
— Кирилл Анатольевич! Давайте сперва разберёмся с документами, а потом уже пойдём в обсуждение техники, поскольку это тема неисчерпаемая!
— Да-да, конечно!
Договор составили быстро. Сумма в десять тысяч бодрила, но с другой стороны — у меня сейчас в кармане наличными почти пятьдесят, да на чековой книжке шестьдесят пять — и это всё не
