азиат вновь показался в проёме, таща перед собой громоздкую клетку с какой-то ящерицей, я встретил его восемью выстрелами в лицо. И кажется, первая пуля от его лица попросту отскочила, но я стрелял ещё и ещё, и в какой-то момент голова модификанта взорвалась, обрызгав всё вокруг кровью. Капли, попавшие на ящерицу, задымились и сгорели, а сама рептилия взбесилась. Мои пули повредили клетку, и после нескольких ударов когтей, высекших искры из прутьев, ящерица вырвалась на свободу. С другой стороны развилки загрохотал пулемёт — наши прорвались, и сейчас мне помогут! Ящерица, тем временем, испугалась и сбежала в темноту.
— Джеймс? — удивился Генрих.
Ответить ему я не смог — все силы ушли на то, чтобы расквитаться с азиатом.
— Модификанта завалил! Красавчик! — он продолжал обследовать поле боя — А где варан, Джеймс?
Я понятия не имел, о чём он меня спрашивает. Да и всё равно не мог ответить, даже дыхание давалось мне с трудом.
— Джеймс! Мы за ним сюда пришли! Если мы не принесём его Архитектору…
Его прервал жуткий грохот и треск горящего металла.
— То он придёт за ним сам! — закончил главарь банды. В следующую секунду кусок потолка свалился на меня сверху, и я потерял сознание.
* * *
Архитектор Карл Рейтар смотрел на своё лучшее творение, и понимал, что совершенство недостижимо. От этого становилось немного больно. Ему, высокопоставленному магу великого клана, боль была непривычна. И всё же, как ни модифицируй своё тело, жизнь найдёт способ уязвить.
— Ульрих… — начал Архитектор.
— Это моя вина, мастер. — отрапортовал боец.
— Ульрих! — нервное напряжение Карла было так сильно, что достаточно было одной неверной фразы, чтобы он сорвался.
— Простите. Я предположил, что вас это успокоит.
— Успокоит? Ты пришёл сюда, чтобы меня успокоить? То есть, ты считаешь, что в сложившейся ситуации мне нужно просто успокоиться, сесть смирно и ждать пока всё решится само собой?
— Нет.
— Ульрих!!!
— Да. Я не представляю, что мы можем сейчас сделать. — рыцари клана Рейтар созданы абсолютно бесстрашными, но Ульрих почувствовал опасность, исходящую от своего создателя, и понял, что нужно говорить максимально прямо и честно.
— Что мы можем сейчас сделать… — Карл чуть успокоился — Для начала, расскажи кого ты нанял на это дело.
— Эта банда называет себя «Смерть», потому что не оставляет свидетелей в живых. Главарь — незаконный модификант Генрих.
— Сколько у них магов?
— Два модификанта.
— Сколько. У. Них. МАГОВ!?!
— Ни одного! Откуда полноценному магу взяться в банде?
— Да, действительно. Кракены же их всех ловят прежде, чем те научатся энергией управлять.
— Ваш сарказм неуместен. Однако, признаю, что не проверил этих бандитов по столь маловероятному показателю. — Ульрих сделал максимально протокольную, безэмоциональную рожу.
— Вот это разговор настоящего аристо! Ульрих, я много раз тебе говорил, что не собираюсь быть Архитектором вечно, и что ты должен учиться сам принимать решения. Например, когда ты решил обстрелять тот склад из плазменной пушки. Все законы Империи нарушил, но поступил правильно, хвалю.
— Значит, на складе был незаконный маг? Он, очевидно, выжил. В каком он состоянии? — Ульрих проигнорировал похвалу, хотя в глубине души ему было очень приятно.
— Держим в отключке. На нём ни царапины, хотя досталось ему явно неслабо.
— Он мог что-то видеть.
— И это всё, что ты хочешь сказать?
— Его существование создаёт проблемы. Мы не можем продать его Кракенам, потому что увели у них варана, и они не станут с нами разговаривать, и не можем просто ликвидировать его, так как нам никто не поверит. Но судьба этого мага — не наша проблема. Наша проблема в том, что он мог что-то видеть. И едва ли захочет нам об этом рассказать.
— Его судьба — не твоя проблема, но моя. Когда имперская канцелярия соизволит вмешаться, она наделит его правами полноправного аристократа и выделит некоторые средства на сбор свиты. И я считаю себя обязанным освоить эти средства в полном объёме, ведь мальчик был подданным клана Рейтар всю свою жизнь. Ему будет комфортнее, если в свиту войдут люди привычной культуры.
— Отличные слова. На месте канцелярии я бы уже выделил вам деньги. Однако, моя часть проблемы решается не так просто. Разрешите идти выполнять?
— Иди, Ульрих, иди. Как всегда, тебе достаётся самое интересное…
— Доктор, как он себя чувствует? — услышал я где-то далеко.
— Я не доктор. И вообще меня здесь не было. — ответил мужской голос.
— Да, да, конечно. Я так волнуюсь! Это же мой любимый братик…
Эрика?
— На всю любовь у вас пятнадцать минут, потом аппаратура перезапустится.
— Ох, так мало! Нам столько всего нужно обсудить! — щебетала Эрика.
— Мне наплевать. Рекомендую убраться из палаты прежде, чем об изменении его состояния станет известно. Те, кто придёт к нему потом могут не так понять ваше присутствие.
— Доктор! Не оставляйте меня с ней! — прохрипел я.
— О, братик бредит. На самом деле он по мне очень соскучился.
Человек в белом халате просто вышел и закрыл за собой дверь.
— Не приближайся! — я присел на кровати, готовясь бежать.
— Расслабься, слизняк, мне запрещено тебя убивать. — фыркнула Эрика, моментально сгоняя с лица маску милой девушки.
— То есть ты этого действительно хочешь. — констатировал я.
— И моя мечта почти реализовалась.
— Зачем пришла? — я решил прекратить пустой трёп, отвлекающий от по-настоящему важных вопросов.
— Где варан, Джеймс?
— Понятия не имею. Всё, можешь уходить.
— Джеймс, ты не понял. По городу ползает зверёк стоимостью в несколько миллионов, а ты — последний, кто его видел. Ну куда я от тебя уйду? Мы же семья, как никак.
— Ты всегда говорила, что я приёмный.
— Ну, Джеймсик, семья — это такой клан в миниатюре. Не важно, кто от кого родился. Важно то, что мы едины по духу.
— Сказала она, и перешла в Хоу Ньянг! — я усмехнулся, а потом паззл сложился. Изначальное злорадство сменилось удивлением, а удивление — ужасом.
— Они пока ничего не знают. Рейтары не сообщили о том, что на складе остались выжившие, но… Старые связи, немного удачи, и вот я здесь. Остальные узнают ближе к вечеру, и к этому моменту лучше бы тебе найти варана.
— Так он удрал.
— Я в курсе, мой маленький, глупенький братик! Или ты думаешь, я интересовалась о твоём здоровье от большой любви?
— Хочешь, чтобы я бегал по городу и искал непонятную тварь?
Она показала мне средний палец и сказала:
— Первое — это меня знатно повеселит.
Подняла ещё и указательный, продолжила говорить:
— Второе — тебя не жалко.
Наконец, оттопырив безымянный, она сказала:
— Третье — это в твоих интересах.
— Проклятье, а ведь
