чуть было не полетела к чёрту в связи с её смертью.
Около полугода мне удавалось скрывать её отсутствие, продавая оставшиеся зелья её изготовления и на свой страх и риск создавая собственные. Но никто не жаловался. Эстер меня отлично научила.
Однако через полгода крестьяне всё-таки заподозрили неладное и пришли выяснять, куда делась их колдунья. Меня в роли своей ведьмы жители деревни не приняли. Сначала.
Сразу после того, как стало известно, что Эстер отправилась в загробный мир, в наш дом ночью залез первый незадачливый грабитель.
Но я основательно подготовилась.
Ещё днём я поняла, что найдётся множество желающих поживиться богатством старой колдуньи. Которое, в общем-то, предназначалось на моё обучение. При толпе разгневанных крестьян, приказавших мне, «мерзкому рыбьему отродью», убираться из их деревни, я молча зашла в дом и демонстративно закрыла дверь.
К вечеру я её открыла. Чтобы у новоиспечённых любителей халявы не возникло соблазна войти в дом другим путём. Оставив на ребре двери ведро с дёгтем, я села напротив входа с тазом гусиных перьев.
И села на стул рядом в ожидании веселья.
Первый воришка убежал с диким визгом, будто вывернутая наизнанку подушка. Как и второй. Вот дурачьё, даже не разведывали обстановку, просто заходили в дом!
Под утро нашёлся и третий любитель лёгкой наживы, но меня к тому моменту уже давно сморил сон. Заготовив ловушку, я разлила воды и, превратив её в лёд, ушла спать с чувством выполненного долга.
Проснулась я от оглушительного крика местного старосты, который, прокатившись по льду, с размаху въехал в установленную вертикально стиральную доску, любезно мной измазанную всё тем же дёгтем и перьями.
Забыла сказать! Перья и дёготь я зачаровала, так что просто так их смыть не получилось бы. Неудачливому грабителю было необходимо было прийти ко мне и просить расколдовать его.
Униженно, конечно. Так я себе это, по крайней мере, представляла.
Так что, как эти идиоты смотрели на следующий день друг другу, да и всем жителям деревни в глаза, я не знаю. Но это были первые и последние попытки крестьян обворовать меня.
Зато наутро, оскорблённые в лучших чувствах несостоявшиеся преступники, решили вернуться с толпой и сжечь меня, вместе с домой. Видимо, они, не получив «богатств» Эстер, решили руководствоваться девизом, так не доставайся же оно никому!
Но я, конечно же, была против. Эти деньги теперь моя путёвка в ту жизнь, что для меня так хотела Эстер. А её волю я уважала, решив всё-таки, воплотить мечту матери.
Злая и невыспавшаяся, стоя напротив толпы у двери своего дома, я думала, что при Эстер эти деревенские недотёпы ни в жизни бы не пошли на такое. Не внушаю я им страха. Пока что, по крайней мере.
— Убирайся отсюда мерзкая тварь!
— Рыбное отродье, прочь из нашей деревни!
— Сжечь ведьму!
— Подлая соплячка! — это, видимо, кто-то из моих ночных гостей подал голос, прячась в толпе. Староста, ты ли это⁈
— Это теперь мой дом, а я теперь — ваша ведьма. Примите это и будем и дальше выгодно сотрудничать. Как и последние полгода, — я старалась улыбаться толпе как можно более очаровательно. Выходило не очень.
— Убирайся вон из нашей деревни!
— Мы сожжём твой дом к чёртовой матери вместе с тобой!
— Ты тут только потому, что Эстер была могущественной ведьмой!
— Мы не собираемся терпеть мерзкую синеволосую рыбину в нашей деревне!
Вот ведь сдалось им моё происхождение!
— Эстер воспитывала меня как дочь, и я смогу служить вам не хуже неё. Если найдутся смельчаки, готовые воспользоваться моими услугами, а не обворовать меня, милости прошу, — хмыкнула я и торжественно шагнула внутрь дома.
Я уже говорила, колдунья из меня выросла хорошая, но неудачливая. К тому же — неуклюжая и крайне забывчивая. Вот я бестолочь! Я забыла, что на входе ловушка, которую я сама десять минут назад старательно огибала, выходя к толпе.
И сама же, подобно утреннему вору, с дикими криками пытаясь собрать разъезжающие ноги в кучу, поехала прямо на стиральную доску с дёгтем и перьями.
— А-а-а!!! Проклятье! Козлячий лёд!!!
Эстер частенько придумывала слова. Порой некоторые из них приживались в нашей маленькой ехидной семье. «Козлячий» — был синонимом слово «прокля́тый». Его в моём детстве использовала старая ведьма, дабы не учить меня плохим словам.
Толпа у дома, услышав страшный грохот и крики, замерла в ожидании.
2
Я встала, потирая ушибленные части тела. Осмотрела и ощупала себя. Лицо горело, потому что я им проехалась по ребристой поверхности стиральной доски. Вот я… ведьма-растяпа, конечно!
Вся с головы до ног я была перепачкана всё тем же злосчастным дёгтем и перьями. М-да, вот так проучила воришек! И у толпы авторитет заслужила. Молодец, Мия. Но прятаться смысла нет. Попробую использовать очередной конфуз в моей жизни себе во благо.
Смело открыв дверь, я вышла к толпе. Люди ахнули, а потом разразились громогласным хохотом.
Я верила, что смогу повернуть ситуацию нужной мне стороной. Уроки Эстер не пропадут даром. «Люди боятся того, чего не понимают. А ещё они боятся тех, кто не боится отличаться от всех», — так часто повторяла мудрая колдунья. Или восторгаются такими людьми. Но это не мой вариант. Пусть хотя бы боятся. Выгляжу я сейчас действительно весьма отличающейся.
Когда толпа, вдоволь нахрюкавшись от смеха, наконец успокоилась, я, всё это время стоявшая у всех на виду, торжественно проговорила.
— Некоторые из вас появились в таком виде сегодня с утра в деревне, — я оставила время на реакцию людям. Пусть посмеются. Пока что.
— Ха-ха-ха!
— Это, Марк, это про тебя!
— Аха-ха! И про старосту Генри!
— Они возжелали забрать из моего дома мои вещи против моей воли, — продолжила я, перекрикивая толпу.
— Так это не твоё!
— Это вещи нашей деревенской колдуньи, а значит, принадлежат всем!
— Ты ещё слишком молода, чтобы понимать как устроен мир, девица, отдай всё нам по-хорошему, а не то спалим здесь всё до тла.
— О! С этим я и сама справлюсь, дорогие односельчане, — ответила с милой улыбкой я.
А в следующую секунду я развела руки и, скороговоркой проговорив заклинание, зажгла дёготь и перья на себе. Конечно же, не настоящим, а иллюзорным пламенем. Но деревенские ничего не смыслили в магии и попались на уловку.
Толпа дружно ахнула, не ожидая такого поворота, и отступила. Как заворожённые в
