и впрямь мог намекать на трусость главы Экхартов, однако Рейнольд истолковал мои слова превратно.
– Да уж! – В его голосе кипела ненависть. – Еще не хватало, чтобы люди стали судачить, будто герцог завел на старости лет любовницу!
– Пускай! – проревел герцог. – Хотел бы я посмотреть на физиономию негодяя, который посмеет сказать хоть слово о подарке моей единственной дочери!
Слова герцога окатили нас, словно ушат ледяной воды. Ну все, мне конец! Я беспомощно улыбнулась.
– Подарок Пенелопы? – спросил приглушенным голосом Дерек.
Меня пробрала дрожь ужаса, а герцог, ничего не замечая, цокнул языком и подлил масла в огонь:
– А вам, мальчики, следовало бы обуздать свой нрав. С таким-то гонором неудивительно, что девушки обходят вас стороной.
– Ха! – Рейнольд был возмущен.
Дерек неожиданно уставился на меня в упор: взор синих глаз был исполнен неведомых мне чувств.
– Ну, знаешь ли… – глухо пробормотал Дерек и отвернулся.
И тут…
«Симпатия 26 %» – она снизилась на один процент. Эй, вы чего?! Я всего лишь подарила амулет! Меня охватила обида – в сложном режиме симпатия падала абсолютно непредсказуемо.
На подступах к дворцу карета сбавила скорость. Украдкой взглянув в окно, я увидела скопление экипажей.
– Что тут происходит? – удивилась я.
Как странно! В прошлый раз мы беспрепятственно попали внутрь…
– Досмотр, – пояснил герцог. – Охрана следит за тем, чтобы во дворец не проникли волшебники, зловещие чудища или кто-нибудь не пронес заколдованное оружие.
– Серьезно?..
– Разумеется. Охотничьи состязания устраивает сам кронпринц, а значит, безопасность должна быть на высшем уровне.
Чуть помедлив, я кивнула. У кронпринца, героя войны, действительно было немало врагов как внутри страны, так и за ее пределами. И сейчас, в ожидании коронации, он был чрезвычайно уязвим. Тут уж любой озвереет.
Я поняла подоплеку безумных поступков кронпринца, однако в моей душе не зародилось сочувствия. Как ни крути, самой несчастной в этой реальности по-прежнему была я.
Если волшебникам вход запрещен, значит, Винтера я не увижу…
В скором времени карета достигла пропускного пункта, и мы с легкостью прошли досмотр. Локатор волшебных энергий обнаружил бусины для арбалета, но их назначение было очевидно, и проблем не возникло.
Закончив проверку, придворный маг передал кофр с моим арбалетом Эмили – девушка ехала в коляске для слуг.
– Похоже, Пенелопа решила задать всем жару! Глядите, как подготовилась! – не удержался Рейнольд.
Дерек, кажется, был того же мнения – покосившись на меня презрительным взглядом, он негромко вздохнул.
– Кхе-кхе… – покашлял герцог.
Памятуя о своем участии в этой подготовке, он, вероятно, сконфузился, и мне тоже стало обидно.
Торжество по случаю открытия состязаний проходило в просторном, изысканно убранном саду, что находился в некотором отдалении от охотничьих угодий. Роскошные драпировки и ленты тонко подчеркивали красоту усыпанных цветами клумб. Площадка была обнесена высокой живой изгородью, скрывавшей происходящее от посторонних глаз, а сияние множества фонарей создавало атмосферу праздника. Для каждой семьи был подготовлен круглый стол, и лакеи сновали без устали, прислуживая гостям.
Не успели мы добраться до места, как герцог и его сыновья отправились смотреть лошадей, которым предстояло участвовать в охоте, а мне не оставалось ничего, кроме как войти в сад на пару с Эмили.
Где же он? Еще не пришел? Я пробиралась сквозь толпу приглашенных, разыскивая глазами кронпринца. На душе было гадко: а что, если он выскочит как черт из табакерки? Наверное, зря я оторвалась от своих…
Каким бы самонадеянным ни был этот спесивый мерзавец, он не решится убить меня на глазах у герцога и братьев. Но, увы, сожаления были несвоевременны…
– Явилась! Вот это наглость! Хоть запрет формально и отменен, это ничего не меняет! – раздалось скверное шипение.
– И это герцогская дочь! Никакого воспитания!
– Но сама посуди, что взять с приемной дочери?!
Несомненно, оскорбления сыпались в мой адрес. Желая обнаружить источник звука, я принялась хмуро озираться и поняла, что на меня обращены все взгляды. Удивляться нечему. В прошлом году Пенелопа, мягко говоря, отличилась… Окружающие были по-своему правы, но я не могла унять обиды. Теперь я понимала, в каком положении находится кронпринц, ведь меня тоже окружали враги. Этим, вероятно, и объяснялась агрессия Пенелопы.
– Вы только посмотрите на этот наряд!
– Разве так одеваются несовершеннолетние девицы?! Никакого стыда!
Эмили, принимавшая непосредственное участие в моих сборах, насупилась. Четвертое замечание за день! Говорят, тот, кто стерпел трижды, имеет право убить. Может, пора устроить скандал?
– Эмили, – отчетливо и громко произнесла я. – Принеси-ка мой арбалет.
– Слушаюсь, госпожа! – бодро ответила девушка, но глаза ее забегали.
Казалось, она уже позабыла, как совсем недавно дрожала от страха при одном упоминании грозного оружия. Эмили побежала исполнять приказ, а я, отметив, что сплетники умолкли, усмехнулась. Только посмейте открыть рот! Высокомерно задрав нос, я пристально оглядела публику. Встречаясь со мной взглядом, гости вздрагивали и торопливо отводили глаза. Комичная картина! Теперь, когда удалилась моя единственная служанка, я осталась в одиночестве, но желающих вставить шпильку не нашлось. Видимо, не спешат быть пристреленными сумасшедшей макакой!
Я вновь подумала, что не мешало бы отыскать кронпринца, но, похоже, мерзавец еще не вышел. Иначе он бы не преминул ввязаться в конфликт.
Немного успокоившись, я подошла к столу семьи Экхарт, шумно опустилась на стул, закинула ногу на ногу и подозвала официанта.
– Эй! Принеси-ка мне выпить. И не разменивайся по мелочам – тащи сразу бутылку!
Образ хулиганки был завершен, и вокруг раздались недоуменные возгласы.
– Госпожа! Вот! – Запыхавшаяся Эмили вручила мне арбалет.
– Благодарю.
Девушка хитренько заулыбалась, как бывало прежде, когда она будила меня иголкой. Я с грохотом поставила кофр на стол, вынула арбалет и принялась демонстративно его заряжать. Трык, бряк, трык, бряк! Тишину нарушал лишь звук железных бусин.
– О господи! Кто-нибудь, остановите ее!
– Не пора ли позвать гвардейцев?
Не обращая внимания на панические реплики, я продолжала хладнокровно вертеть арбалет.
– Ха! Чем это ты занята? – поинтересовался неожиданно вернувшийся герцог.
Повсюду раздались вздохи облегчения.
– Так заскучала, что решила повторить подвиг чокнутой макаки? – издевательски спросил Рейнольд.
Я закинула арбалет за спину и буркнула:
– Не твое дело.
– Так и знал! За тебя снова приходится краснеть! – голос негодяя почти сорвался на крик.
– Рейнольд! – строго прервал его герцог.
Тогда мерзавец огляделся по сторонам, наклонился ко мне и, скрежеща зубами, процедил:
– Может быть, хватит смешить народ такой самодовольной рожей?!
Мне сделалось страшно. Но, честно говоря, арбалет, надетый на вечернее платье, и впрямь смотрелся неуместно. Скажи я, что принесла его ради самозащиты, мне бы все равно никто не поверил. Поэтому оставалось только молчать.
– Пенелопа Экхарт! – Меня обжег недобрый взгляд. – Тебя на год отстранили от состязаний, уж будь добра, веди себя пристойно.
– Но меня позвал отец! – В ход пошла главная отговорка.
– Это правда?! – Глаза Рейнольда вспыхнули.
Герцог, казалось, опешил, и я съежилась от страха.
– Вы оба, не распаляйтесь! – осадил он и недовольно цокнул языком. – Никто не запрещал приносить оружие на церемонию открытия!
– Отец! Она и без того нас опозорит!
– Неужто совсем не доверяешь сестре? Пенелопа раскаялась, а насколько искренне, увидим. Пожалуйста, сядь! – герцог обращался уже ко мне. – И не забывай: если опять устроишь скандал, я не стану вызволять тебя из острога.
– Конечно, отец! Я вас не подведу! – На моем лице появилась искусственная улыбка.
Рейнольду, похоже, было что возразить, но он прикусил язык и, меча гневные взгляды, уселся слева от меня.
«Бе-бе-бе! – я мысленно подразнила мерзавца. – Обидно, что не получил амулет?» Так ему и надо! Я ни о чем не жалела. Предаваясь подобным мыслям, я почувствовала, как кто-то сел справа.
– Держись достойно, – холодно приказал Дерек и добавил полушепотом: – Если вновь запятнаешь честь семьи, заключением дело не ограничится.
Герцог расположился напротив меня – все члены семьи Экхарт были в сборе. Стиснутая двумя мужскими персонажами, которые люто меня ненавидели, я лишь могла вопрошать «За что?». Ситуация напоминала западню. С другой стороны, мерзавцы защищали меня от притязаний кронпринца, однако это обстоятельство
