ошибался, когда настаивал на его отсутствии. Ну и что же, я ведь не Бог, хе-хе, я обычный человек. А человеку, как существу субъективному, свойственно ошибаться. Да?
Лучше подумай, как ты его назовешь, ведь он всесилен или, по крайней мере, он тебя… оживил, мертвое существо, по сути, зомби? И это не ругань, а простая констатация фактов текущей реальности.
Так кто он, Иисус Христос? — я посмотрел на рыжеволосого детину в какой-то простонародной одежде, которую так и хотелось назвать армяк со штанами и головном уборе, и сам подумал, что, скорее, нет.
— Э-э, господин? — рискнул назвать я его нейтрально. Не называть же его по пролетарски товарищ Бог. Или, что еще смешнее, гражданин Бог.
Детина, к которому никак не вязалось название Бог, видимо, решил, что я уже пришел в себя. Или ему надоело молчать? В общем, он заговорил и загнал в ступор.
— Кин тон, пияш? — требовательно спросил… по удмуртски!
В голове явственно что-то щелкнуло. Удмуртская одежда, удмуртский говор, классическая удмуртская рыжесть волос.
Вы ведь представляете, какой в мире народ имеет больше всего рыжеволосых? Правильно, ирландцы. А из долгого списка народов следом, вторым стойко стоят удмурты. Как я понимаю, не знаю, как у ирландцев, но среди классических удмуртов рыжих всех оттенков каждый первый. Так это Инмар!
— Ага, — вновь заговорил детина (дальше разговор шел исключительно на удмуртском языке). — наконец-то я чувствую разумные мысли! Молодец, малыш.
Удмуртский Бог не зря подчеркивал, что чувствовал мысли. Скорее, это я неправильно формулировал. Он не говорил, а напрямую общался с моим мозгом и без слов. Ну это ладно.
И называл меня малышом, хотя в земной жизни, мне уже шел шестой десяток лет. старик, как ни крути в любую эпоху. Называть так осознанно, значит, оскорблять. Но ведь это Бог, существо древнее, тысячелетнее. Стоит ли на него оскорбляться?
— Ты Инмар? Бог удмуртов? — уже без политесов спросил я настоятельно.
— Но ты же удмурт, — логично удивился Инмар, — к кому же ты еще можешь попасть на том свете, как не к удмуртскому богу?
Все правильно. Скорее, я должен был спросить о своей судьбе. В мифологии удмуртов, кажется, не было понятие ад и рай. Так куда же я попаду?
Впрочем, достаточно было подумать. Инмар, почувствовав мой эмофон, перешел к деловой части разговора:
— Мальчик мой, тебе еще рано покидать земную твердь. Твоя судьба пошла не так, как надо. Мелкие события и действия наслаивались друг на друга. В итоге получилось, что ты был наказан не за свою вину.
Я посмотрел на тебя и решил, что ты должен еще раз прожить свою жизнь. Получив, естественно, небольшую компенсацию. Ты будешь полностью здоров и, хотя бы, станешь здорово стрелять. Можешь, снова прожить свою жизнь, встретить свою девушку. А то она так тебе нравилась, но ты ее, по большому счету, просто бросил!
Я уже открыл рот, чтобы еще раз поговорить вслух и спросить Бога хотя бы немного. О сколько у меня накопилось весьма актуальных вопросов! Научных, здравомыслящих, мировоззренческих.
Но Инмар довел до конца описание мой судьбы, подчеркнув, что при этом я сохраню свою память, и повелительно посмотрел на тщедушного человечка.
Меня, как легкую былинку, просто сдуло с небосклона.
И я опять полетел и, кажется, теперь уже понял, ментально. Имея небольшой опыт двух инсультов, уже чувствовал, что не умер (а, может быть, и предварительно умер). В общем, я куда-то зачем-то с огромной скоростью перемещался и опять оказался на Земле.
Сначала в глазах было чернильно темно. Они совсем ничего не видели, даже руки у собственного носа. Нельзя сказать, что это оказалось тяжело и противно, но не комильфо — это точно. Даже в самую темную ночь все равно что-то видишь, хотя бы звезды на небе. Или, если на верху тучи, то темные размытые фигуры различных сооружений в селении на фоне более светлого небосклона. А тут создавалось впечатление, что у тебя на глазах полоса плотной ткани.
Потом внезапно посветлело и полегчало, и я ощутил, что откуда-то взят и умер, то есть переродился, там и нахожусь: галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. По субботам и воскресеньям не беспокоить!
Тот же взгорок, та же зима, та же или нет? Может, встретишь Валеньку или же нет? Ты вообще живой?
Что-то меня слегка беспокоило. Или процесс перерождения так прошел? Опять англичанка втихую гадит? Нет, что-то не похоже. Уже я просто так в обморок падаю? Совсем слабый стал?
Пощупал лицо еще некрепкой и неуверенной, как после сна рукой. Тьфу, от бессознательного состояния глюки начались. Очков нет, а вижу даже лучше. Единичка! Никогда так не видел. У меня ведь с моим слабым зрением и соответствующими глазными болезнями — катарактой, помутнением хрусталика, ослаблением глазных мышц и прочее — очки подбирали не для того, чтобы зрение стало абсолютным, это было невозможно. А чтобы я сослепу под машину не залез.
Или, как я про себя считал, что бы женщин хотя бы частично с их прелестями видал. Есть такое шибко умное слово либидо, и я его не только знаю, но и еще нахожусь под его влиянием. Но все же что стало с моими глазами? И, робкий вопрос, кто их вылечил? Кажется, Инмар, но зачем я Богу? Поговорил, отопнул и забыл!
Внезапно я понял, что меня действительно беспокоило, и по-настоящему удивился этой причине. Борода! Моя старая, как божий свет борода, которую я когда-то опустил в девятнадцать лет по техническим причинам (в магазинах того времени элементарно не было лезвий) и с тех пор ни разу не сбривал. Моя легендарная среди десятков поколений студентов борода! И вот ее не стало. Ну ладно глаза, они могут видеть лучше от старческой близорукости или от чего-нибудь еще. Но борода!
Торопливо ощупал лицо. Руки есть, да. И такое ощущение, что бороды и не было никогда! Гладкие щеки, как будто их ни разу не брили, редкие на них волосики — первые признаки густой уже бороды аж сразу за двадцать лет. Караул! Куда Бог меня послал? Или никуда не попал, а я там и лежу без сознанья? А Бог — это обычный тривиальный глюк. И вообще хватит лежать на холодном снегу. Давно не болел, старина?
А старина ли… Стремительно вскочил, как юный велосипед. Фига се! И палка — моя инвалидная подруга — куда-то исчезла. Украл кто-то вместе с сорока годами жизни,
